Воин Доброй Удачи. Р. Скотт Бэккер
Маг знал, что он пытается возродить что-то из их прежней болтовни, возможно, надеясь найти невысказанное прощение, возобновив старые привычки и манеры. Его подход был одновременно трусливым и в высшей степени мужским: он буквально просил ее притвориться, что не бросил ее в Кил-Ауджасе. Но она ничего этого не сделала.
– Мимара… пожалуйста, – наконец, решился он. – Я знаю… Я знаю, что поступил с тобой плохо… внизу… там. Но все произошло так… так быстро.
– Но ведь так поступают дураки, верно? – отозвалась она таким легким тоном, что это могло быть только язвительностью. – Мир быстр, а они медлительны.
Возможно, девушка случайно затронула какой-то его старый и глубокий страх. А возможно, просто шокировала Сому окончательной легкостью, с которой осудила его. Так или иначе, молодой нильнамешский кастовый аристократ резко остановился, ошеломленно глядя, как остальные плетутся мимо него, и еле увернулся от Галиана и его дразнящей попытки ущипнуть его за щеку.
Позже Акхеймион присоединился к нему на тропе, тронутый больше воспоминаниями об Эсменет и сходством ее язвительности с поведением Мимары, чем настоящей жалостью.
– Дай ей время, – сказал колдун. – Она жестока в своих чувствах, но ее сердце прощает… – Он замолчал, понимая, что это не совсем так. – Она слишком быстра, чтобы не оценить эти… трудности, – добавил старик.
– Трудности?
Акхеймион нахмурился, услышав раздраженный тон Сомы. Дело в том, что волшебник был согласен с Мимарой: он действительно считал этого человека дураком – но дураком с добрыми намерениями.
– Ты когда-нибудь слышал поговорку: «Мужество для людей – корм для драконов»? – спросил он.
– Нет, – признались пухлые губы. – Что это значит?
– Что храбрость сложнее, чем думают простые души… Мимара может быть много кем, Сома, но простота – это не ее черта. Нам всем нужно время, чтобы построить заборы вокруг того, что… что случилось.
Широко раскрытые карие глаза с минуту изучали старого мага. Даже после всего, что они пережили, тот же приветливый свет озарял взгляд Сомы.
– Дать ей время… – повторил скальпер тоном молодого человека, набравшегося мужества.
– Время, – сказал старый волшебник, продолжая свой путь.
Потом он поймал себя на том, что надеется, что этот глупец не перепутает его совет с отеческим разрешением. Мысль о мужчине, ухаживающем за Мимарой, заставила его ощетиниться, как будто он действительно был ее отцом. Вопрос о том, почему он так себя чувствует, мучил его большую часть дня. Несмотря на всю ее капризную силу, что-то в Анасуримбор Мимаре требовало защиты, и эта хрупкость настолько не вязалась с тем, что она говорила, что это могло показаться не только трагичным… и красивым. Это ощущение было слишком необычным, чтобы долго выдерживать суровость мира.
Это осознание, во всяком случае, делало ее общество еще более раздражающим.
– Эта женщина спасла тебе жизнь, – сказал Друзу Поквас как-то вечером, когда толпа снующих туда-сюда мужчин нашла их рядом. –