Дорога домой (сборник). Валериан Курамжин

      А рука твоя, ещё тёплая,

      Так безвольно опущена вниз.

      Красота ещё не поблёклая,

      Словно смерть – это твой каприз.

      Ранка маленькая, как горошина,

      Кровь, запёкшаяся по краям

      И записка небрежно брошенная,

      Как прощальный привет друзьям.

      «ПСМ», – сказал опер уверенно,

      Двумя пальцами взяв пистолет,

      Пока эксперты что-то мерили

      И чертили мелом паркет.

      Что тебя подтолкнуло, милая?

      Я ж тебя не учил стрелять …

      Так прервала ты жизнь постылую

      Из калибра пять – сорок пять.

      А в записке кривые строчки,

      Что написаны нервной рукой:

      «Ухожу … не бросайте дочку.

      … Не ругай меня, милый мой!»

      Облака плывут по реке.

      Не плывут, а в ней отражаются,

      А кукушка там, вдалеке,

      Всё кукует, а мне икается.

      Кто-то вспомнил сейчас обо мне

      Под кукушкино это пророчество,

      А она в лесной тишине

      Всё кукует про одиночество.

      Вот прибавила мне один год,

      А потом ещё – знать старается.

      Не хочу я знать наперёд!

      А кукушка всё наслаждается.

      Облаков отраженье в реке

      Вдруг исчезло под мелким дождиком —

      – только капельки на щеке.

      День не радует больше солнышком.

      Замолчала кукушка в лесу,

      Насчитала мне, напророчила.

      Я стою – головою трясу,

      Так она мне её заморочила!

      Вот проклятая ночь

      Прогнала меня прочь,

      Увела из родимого дома,

      Только ветер свистел,

      Я моргнуть не успел,

      Оказавшись в местах незнакомых.

      Там седой наркоман

      В гнили ноющих ран

      Рот беззубый противно разинул,

      И старухе с клюкой

      Своей грязной рукой

      Размахнулся, и по уху двинул.

      А какой-то прохвост

      Говорил длинный тост

      И язык у него заплетался,

      Он потел и моргал,

      Ну, а после упал,

      Да и так под столом и остался.

      То ли тёмный кабак,

      То ли грязный бардак —

      Я в объятьях кутёжного плена,

      То сижу за столом,

      То бегу напролом,

      Повторяя: «Измена, измена!»

      Вот проклятая ночь,

      Кто мне сможет помочь?

      Сам с собой совладать я не в силах…

      А в хмельной суете

      Стриптизёр на шесте

      Развлекает старушечек милых.

      Ох, какой страшный сон,

      Я проснулся – спасён!

      Я с трудом возвращаюсь в реальность,

      Только кости болят,

      Затуманенный взгляд,

      Крепко держит меня виртуальность.

      Слышал я, что просветлённый —

      – редкостно