Проблеск истины. Эрнест Хемингуэй
стороны; может, удастся их увидеть. Хотя вряд ли.
– А давай на обратном пути проедем через страну геренуков?
– Как хочешь. Жаль, поздно раскачались, пока Отца провожали, то-се…
– Хочу в Гиблое место заглянуть. Заодно обстановку разведаю на предмет рождественской елки. Думаешь, мой лев там?
– Возможно. Но в такой местности искать бесполезно.
– Вот ведь умная сволочь этот лев! Почему мне не дали застрелить того другого, под деревом? Такой был красавец! И сидел как на ладони. Женщины только так и охотятся.
– Это верно. Добивают такого красавца с черной гривой, когда в нем уже сорок дырок. Потом фотографируются рядом, все дела. А потом живут с этим грузом и до конца дней всем врут, включая себя.
– Жаль, я тогда промахнулась. Помнишь, в Магади?
– Чего жалеть? Гордиться надо.
– Не знаю, откуда это во мне… Я должна его добыть, понимаешь? По правде, без дураков!
– Мы его слегка перетравили, солнце. Теперь надо выждать, чтобы он страх потерял. Чтобы ошибку совершил.
– Этот лев вообще не делает ошибок. Он еще умнее, чем ты и Отец, вместе взятые.
– Дорогая, Отец хотел, чтобы все было честно. Либо ты правильно добудешь правильного зверя, либо вообще не стоит браться. Он тебя любит, иначе махнул бы рукой, и стреляй первого попавшегося.
– Ладно, хватит. Хочу подумать про Рождество. У нас будет чудесная елка.
Мтука заметил, что Нгуи повернул обратно, и подогнал машину. Мы погрузились, и я указал в направлении полоски чистой воды на той стороне болота. Мы с Нгуи дружно перегнулись через борта и занялись следами. Старая колея была истоптана копытами: звери ходили на водопой к тростниковым болотам. Попадались следы антилопы гну, зебры и газели Томпсона.
Когда подъехали к лесу, колея свернула, и мы увидели следы человека. Затем еще одного, в ботинках. Люди прошли здесь до дождя, и мы притормозили, чтобы разглядеть получше.
– Мы с тобой, – сказал я Нгуи.
– Точно, – ухмыльнулся он. – У этого большая нога. И походка вялая.
– А у босого такая походка, будто он ружье вот-вот уронит. Глуши мотор.
Мтука остановил машину. Мы вышли.
– Смотри-ка, – сказал Нгуи, – обутый криво идет, наверное, старый совсем. И глаза слепые.
– А босой, смотри, ковыляет, как будто у него пять жен и двадцать коров, и все деньги на пиво уходят.
– Хорошая парочка. Обутый, смотри, скоро упадет замертво. Ноги так и заплетаются.
– Куда они идут, интересно?
– Откуда я знаю? Смотри, обутый вроде посвежел. – Нгуи ухмыльнулся. – Наверное, о Шамбе подумал.
– Квенда на Шамба?
– Ндио, – кивнул Нгуи. – Как думаешь, сколько лет обутому?
– Не твое дело.
Джип подъехал; мы сели, и я указал Мтуке на лес. Он вывернул руль, смеясь и покачивая головой.
– Зачем вы собственные следы разглядывали? – спросила Мэри. – Я понимаю, это, наверное, смешно,