Кончина века. Роман. Андрей Сонин
Пенсионерку оттащили, вызвали милицию, составили протокол. Во, зятёк, до чего докатились, – звереет народ. А, упрочем, так и надо энтой стерьве, уштоб знала своё место!»
Таисия Петровна, была явно довольна произошедшей скандальной историей и пребывала в состоянии радостного, эйфорического возбуждения. Не переводя дух, она предложила: «Иди-ка ты, Вася, на кухню, – я тебя ужином накормлю, с пирожками. Горячие – только что напекла! А покамест ты ешь, я тебе расскажу, как раньше мы жили». Это означало, что надо будет в очередной раз выслушивать «Краткую историю жизни» любимой тёщи.
Подобная перспектива отнюдь не привлекла Вику и Томочку, так как свою историю Таисия Петровна рассказывала кому угодно и при первой же представлявшейся возможности, и все в доме слышали её уже множество раз в различных вариациях и знали практически наизусть. Поэтому сёстры потихоньку удалились в столовую, захватив с собой Антошу, – смотреть телевизор. Васечкин же был отдан на растерзание тёще. Что поделаешь, такая уж сегодня ему выпала участь. Однако его моральные страдания будут, по крайней мере, компенсированы деликатесными пирожками. Справедливости ради нужно отметить, что Таисия Петровна готовила их великолепно: кругленькими, румяными, с промасленной, хрустящей корочкой, тающими во рту, – с мясом, с говяжьей печёнкой, с капустой, с яйцом и рисом.
Вася удобно расположился за покрытым клеёнкой, прямоугольным столом, занимающим солидное пространство в центре их большой кухни. Таисия Петровна тем временем подала ужин, состоящий: из ароматного, горячего украинского борща и сочных котлет с восхитительной, жареной на сале с луком, картошкой. На стол было также поставлено внушительных размеров блюдо с пирожками.
– Ну, ушто ж, Васечка, кушай на здоровье, – проворковала тёща, – и послушай-ка, за одно, и мою историю.
– Ты знаешь, Вася, что родом я с западной Украины. У детстве пережила многие напасти, которые натворили у нашей стороне большевики. У начале тридцатых годов мой дядя Григорий – зажиточный крестьянин, тот, который говорил, ушто «большевикам надо горло красить», стрелял из обреза у пришедших его раскулачивать комсомольских активистов. А потом дядя Григорий исчез, – скрывался от нквд-шников. Их партия послала за его головой. После наша семья голодала: я, да мои братья и сёстры ели суп из картофельных очистков, а отец продал последнюю кобылу. А потом началась война, и я пошла медсестрой на фронт. Ты видел, Вася, – у меня и медали кой-какие имеются. После войны, я закончила Высшие львовские курсы машинисток и переехала у Москву, где устроилась секретаршей у крупное строительное управление. Там я познакомилась усо своим будущим мужем – инженером-строителем, товарищем Павлом Павловичем Семихватским – интересным таким мужчиной. Он был на двадцать лет меня старше, а я у то время была диваха ухоть куда – красавица, да и бойкая такая! Вот и отбила товарища Семихватского у его первой жены – неряшливой такой