Кончина века. Роман. Андрей Сонин
отверстия. Под фотографией надпись: «Стойка „семафор“».
– Эй, теоретик, чего размечтался!? – вывела Васю из его пикантных размышлений незаметно подошедшая сзади Элла Эоловна. Услышав её голос, соблазнительное женское существо выпрямилось и обернулось, оказавшись миловидной, белокурой девушкой. Её зелёные и огромные, как у русалки, глаза, не моргая, уставились на нашего героя и беззастенчиво изучали его. В них, казалось, промелькнули вначале холодок и усмешка, но чувства эти тут же сменились неким более заинтересованным отношением; и цвет глаз при этом как-то потеплел.
– Знакомьтесь, друзья, – продолжила химик Конидзе, – это Вася Васечкин – наш свежеиспечённый кандидат наук. А вот – наша новая сотрудница, Сима Ципочкина. Она будет работать со мной лаборанткой.
– Очень приятно, – промямлил Вася и немного покраснел, так как ему показалось, что Сима прочитала своими бездонными глазами только что проскользнувшие в его мозгу пошлые мысли.
* * *
Роман между Васей и Симочкой разгорелся во время школы-конференции молодых исследователей жидких кристаллов, проходившей в начале сентября в подмосковном Доме творчества научных работников. В этом, внушительных размеров, красного кирпича, восьмиэтажном пансионате, стоящем в сосновом бору, на обрывистом берегу Москвы-реки, летом и в зимние каникулы отдыхали от учёных трудов, либо продолжали творить на лоне природы маститые академики и члены-корреспонденты. В остальное же время года пансионат использовался для проведения различных симпозиумов и конференций.
Целых пять дней длилась описываемая нами молодёжная школа-конференция. Для Васи это время пролетело сумбурно, беспечно и безумно быстро, как пять минут, – так сладка была его жизнь в учёном пансионате, вдали от лабораторной рутины и семейных забот.
Днём все молодые надежды отечественной науки сидели в огромном, оборудованном по последнему слову техники конференц-зале и слушали лекции крупных учёных. Среди докладчиков, конечно, был и самый выдающийся жидкокристальщик – профессор Чесноков. Его лекция «О жидкокристаллическом порядке в живой природе» имела потрясающий успех. Завершая её, Никита Никитич демонстрировал под микроскопом всем желающим капельку собственной спермы, объясняя, что сперматозоиды ориентируются вдоль одного направления также, как и молекулы в нематическом жидком кристалле.
Научные светила, будучи неглупыми людьми, не слишком отягощали свежие, но ещё не совсем зрелые головы молодёжи учёными премудростями. Лекции всегда заканчивались не позднее пяти-шести часов вечера, так, что практически всё остальное время посвящалось непосредственному человеческому общению, что было, наверное, ещё более важным, чем обмен сухими, кабинетными знаниями.
После лекций, обыкновенно, все разбредались по своим номерам, чтобы немного отдохнуть, приодеться и привести