Белорские хроники. Ольга Громыко
подозрительная самочка. – Кажется, ты не мой рыцарь.
– Я вообще не рыцарь, уж извини.
– В смысле, не из тех, кого отправили на мои поиски. – Людка сделала пару шагов на его голос и снова замерла в нерешительности. – А я тебя вообще знаю?
– Может, я все-таки сниму мешок и ты сама посмотришь?
– Ладно, – наконец решилась привереда. – Ты где?
– Пять шагов. Еще один. Нагнись.
– А это зачем?! – Отскочить людка не успела. Трий, чьему терпению тоже имелся предел, сцапал ее за край тряпки и силой усадил на землю.
Под мешком обнаружилась худенькая, симпатичная и очень сердитая мордашка с черной гривой, мало уступающей кобыльей. Жеребец и людка подозрительно уставились друг на друга, но ничего особо страшного не заметили.
– Ну спасибо! – Зардевшаяся людка изящным жестом протянула Трию руку.
– Ну пожалуйста, – буркнул жеребец, засовывая нож за пояс. Мужики пока не подавали признаков жизни, но на месте бывшей пленницы он бы поспешил убраться отсюда как можно дальше. О чем честно ей и сказал.
– Как?! – округлила глаза людка. – Ты даже не проводишь меня до ближайшего села? Бросишь одну в этом темном и зловещем лесу?!
– Нет, я покажу тебе пальцем на светлую и безопасную опушку, – жеребец тут же выполнил свое обещание, – за которой ты увидишь торговый тракт. Посидишь часок на обочине, какой-нибудь воз да проедет.
– Но я слышала, как один разбойник говорил другому, что поблизости водятся кентавры! – драматическим шепотом сообщила людка.
Трий поморщился. Он терпеть не мог этого дурацкого слова, которым люди называли его расу – видите ли, чтобы с обычными лошадьми не путать. Все бы ничего, но словечко было созвучно одному из табунниковых ругательств (видимо, именно его услышал от местных жителей первый ступивший на Шаккару человек).
– И что с того? – Жеребец с ненавистью поглядел на ноги, кокетливо пошевелившие ему пальцами. – Съедят они тебя, что ли?
– Нет, но сейчас же весна… – Людка смутилась и покраснела. – А они такие… такие… в общем, порядочной девушке вроде меня с ними лучше не встречаться!
– И как ты себе это представляешь?! – вконец обозлился Трий. – Такую гхырню только людк… девушки придумать и могли, которым ихняя порядочность в одном месте жмет!
– Хам! – Людка надула губки и отвернулась. Подождала, полюбовалась комарами (сами насекомые любованием не ограничились) и с еще большим возмущением поняла, что извинений не дождется. – Эй, ты чего сидишь?!
– А что я должен делать?
– Ну… встать хотя бы!
– Если бы я мог это сделать, то только бы ты меня и видела, – огрызнулся Трий, осторожно счищая иголки с расшибленных коленей.
– Ой, – тон людки тут же поменялся на встревоженно-сочувственный, – что у тебя с ногами? Ты их поранил?
– Нет, – сквозь зубы процедил Трий. – Они от меня сбежали!
– Чего?