Белорские хроники. Ольга Громыко
Да и маг обычно по мелочи гадит: то икоту нашлет, то облысение… странно, чего это он на тебя взъярился? – Девушка подозрительно уставилась на жеребца.
– Я его испугал, – признался Трий. – Нечаянно, правда.
– Нечаянно не считается, – решительно возразила людка. – Пойдем вместе, я подтвержу, что ты невинный… ну, то есть жертва. К тому же ты меня спас, и тебе полагается награда!
– Разбойников король тоже оплачивает? – удивился жеребец.
– Нет, глупый! Он оплачивает меня, я его племянница!
– О боги… – Трий слишком хорошо успел уяснить, что от племенных кобылиц лучше держаться подальше. Угораздило же снова нарваться!
– Ты что, не рад?! – возмутилась девушка. – Да любой рыцарь нашего королевства спит и видит, как оказаться со мной наедине… эй, а где твои штаны?! Их что, тоже маг украл?
– Угу, – буркнул жеребец, рассудив, что с мерзкого старикана не убудет, а признаваться людке, кто он, совсем не с копыта.
– Старый извращенец! – с чувством сказала девушка. – Хм… думаю, вот эти тебе подойдут.
И тут же так ловко содрала штаны с одного из разбойников, будто всю жизнь только этим и занималась.
– Одевай!
– Как? – Трий недоуменно уставился на протянутую ему тряпку. Девушка расценила его вопрос по-своему, отнеся к нынешней ситуации, а не к штанам вообще.
– Поднимай ногу! Выше… еще выше… ой! Знаешь, я думаю, лучше сделать это лежа…
Жеребец, который уже и так лежал, приподнял голову и поглядел на нее с предельно недружелюбным выражением, дозволенным в отношении кобылиц.
– И безрукавка у тебя какая-то совсем жидкая, – продолжила девушка, хозяйственно ухватив разбойника за рукав.
Трий хотел возразить, что он в ней даже зимой ходил, но спохватился, что его действительно познабливает. Хлипкому человеческому телу требовалась более теплая одежда, а заодно и обувь. Кошмар какой-то – не говоря уж о том убожестве ниже пояса… весенний задор как рукой сняло.
Гнедой безропотно позволил натянуть на себя все, что девушка сочла нужным, и снова поставить себя на ноги.
– Ну давай, пошли! – поторопила довольная людка. – Наш чародей мигом все исправит, обещаю!
Жеребчик вздохнул и сделал первый неуверенный шаг.
Спустя три часа Трий понял, что погорячился насчет телег. Ни одна по тракту так и не проехала. Оставалось только надеяться, что они идут к жилью, а не от него.
Гнедой более-менее приноровился ковылять на этом пятипалом убожестве, чувствуя себя большим калекой, чем если бы ему прокололи сухожилия. Пятки жгло углями, зверски болела поясница – спину приходилось держать по-другому, и хотя «стараниями» мага его позвоночник обрел нужные изгибы, жеребец постоянно забывался и откидывался назад, каждый раз еле избегая падения.
Как выяснилось, самка человека мало чем отличалась от кобылицы. Разве что копыт к ее вздорному норову не прилагалось.
– Так что,