Именуемый Черным. Андрей Надточий

      Предстоял долгий путь. Сразу за городскими воротами Адрен вырулил к дорожке на портал, купол сюда уже не дотягивался, отчего сухой раскаленный воздух обжигал ноздри. Направления от Сандеона стоили дешево, маги охотно разворачивали порталы буквально за медяки. Для продвижения в нужном направлении пришлось совершить с десяток переходов на восток, в самое сердце империи. Смена часовых поясов и продвижение на северо-восток ускорили наступление ночи. Когда последний портал остался за спиной, пустыня вокруг была погружена в поздние сумерки. Колпак с удовольствием цокал по едва заметным дорогам, а Адрен вновь смотрел на небосвод, где начал появляться рой звезд. Туманности, ближние и дальние небесные тела, две луны и россыпь неисчислимых искр, одна в другой. Тишина и мерное покачивание в промятом седле не пронимали Адрена, он ощущал сильное беспокойство и напряжение, от которых начали дрожать тело и руки. Когда изо рта повалил пар, он закутался в припасенный плед, но это не помогло. Холод, как и участь мастера, пробирали до костей, не отпуская ни на миг.

      Савва не был магом или последователем, такой же ло. Ловкий, зрелый, возрастом где-то за девяносто – полжизни позади, но любому молодому даст фору в чем угодно. Опрометчивым его не назвать, как и Картен придерживался политики здравого смысла и холодного рассудка. Его мастерство движений и незаметности дало веру, что с участью ло в этом мире не все так паршиво. Человеческий потенциал огромен, его использование зависит только от желания и силы воли, а не от врожденных качеств и связи с магией. Даже обычный человек может творить немыслимое, а уж если маг сумеет раскрыть себя, перейти грань, чтобы стать последователем – вот где начнутся настоящие чудеса. Мастер Картен дал уверенность в себе и своих силах, показал пример мужчины, а вот Савва научил быть гибким. Именно из смеси наставлений воина и вора родилось направление, которое выбрал Адрен – охотник. Охотник должен обладать быстротой и ловкостью, иметь чутье, заранее просчитывать ситуацию и быть готовым к разрушению всех своих планов, что случается почти каждый раз. Картен помог ему воспарить, а летая под самым солнцем легко обжечься, особенно когда полет этот только в границах разума. У характера и воли появился противовес в виде чувства меры, и когда Адрену открылось, каких проблем он сумел избежать, доверие ко второму мастеру стало безграничным.

      И теперь тот, кто воплощал рассудительность и осторожность, пропал. Источник мудрости, образец для подражания, опора… В груди снова появилось это чувство сосущей пустоты. Юношу повело, и он едва успел ухватиться за край телеги, чтобы не упасть. Мир перед глазами плыл, его мотало. Попытка продышаться не давала результата, приток свежего воздуха еще сильнее раскручивал воронку, которая уже захватила половину естества. Пропали воля, жажда