Именуемый Черным. Андрей Надточий
отмучиться на смертном одре чем вот так, понемногу, по капле на протяжении полутора веков или больше, ведь как ни старайся, тщетно все. И если от природы не дано никаких талантов и возможностей спалить здесь все, можно попытаться сохранить жизни самых близких и дорогих людей, тех, к кому есть чувства и любовь. Помогать во всем, спасать от всего что только можно, от любых угроз и бесчинств. Сам этот мир подталкивает действовать не благодаря, а вопреки, с упрямством и несгибаемым упорством. Спасти Савву, спасти Карена и заработать на беззаботную жизнь себе и матери, любой ценой. Пусть весь мир станет разменной монетой – плевать, оно того стоит. В расход будут пущены все, кто попытается помешать, даже если вся почва под ногами превратится в кровавый алтарь его имени, своих целей он достигнет.
Адрен звонко шлепнул себя по щеке, с оттягом, чтобы перед глазами все поплыло. Еще шлепок, чтобы зазвенело в ушах, так быстрее очистится рассудок. Иногда в нем просыпалась непонятная ярость, что меняла ход мыслей и мироощущение. Мастер Картен первым заметил это, собственно, потому и взялся обучать мальчишку, как дань памяти его другу Витсу. В таком состоянии Адрен был опасен, сражался сильнее и яростнее, постоянно идя на неоправданный риск. Проблема в том, что все сказанное действительно воспринимается как истина – все расходный материал, вообще все. Мечник научил самообладанию и контролю, с его слов у каждого бывают такие моменты и их нужно уметь пережить. Борьба справедливости и реальности не закончится никогда, но ее можно взять под контроль. Адрен сделал несколько глубоких вдохов. Сейчас эта темная ярость принесла пользу и уберегла от самого худшего, теперь черед холодного самообладания. Участь Саввы все еще заботила, но уже не так, чтобы бросаться под колеса. Мысли вернулись в привычный ритм, который напомнил о необходимости заботиться о себе и своих инструментах. Юноша набросил покрывало на спину Колпака, чтобы тот не обмерз, и отхлебнул из фляги. Потрескавшиеся губы больно царапнули друг друга. Нужно держаться, бандиты и тут могут быть в засаде. Еще одна ночь без сна.
Весь остаток пути вокруг царила тишина, на грани с той, что бывает при засадах. Юноша вновь принялся жевать надоевшее вяленое мясо и периодически бросал косые взгляды по сторонам, оценивая дистанцию выстрела до каждого ближайшего холма. Отлегло только когда под колесами заскрипела соль. Мощеная дорога начала извиваться и уходить на дно гигантского озера, что высохло тысячи лет назад. Здесь ровная почва с извилистыми трещинами, из которых поблескивали минеральные отложения, что постоянно заметали все тропы. Они же создавали ощущение легкого морского бриза, отчего выравнивалось дыхание и очищались мысли. Вдалеке роились светлячки рунных фонарей, при приближении стали различимы фонарные столбы, широкая стоянка для телег и лошадей, разметка по движению на въезд и выезд. Справа к дороге примыкал широкий дом из грубого камня, больше походивший на казарму. Из него же выдвигался заградительный оплот, который