Во имя любви. L'SADE
на заброшенном заводе опасно.
– Я точно не поеду домой! – девушка берет уже свой мобильник и набирает Наташу. Гудки отдаются в ушах протяжным воем. Раз, два, третий. Наташа сбрасывает звонок. Настя набирает еще и еще раз. Телефон взвизгивает, оповещая, о пришедшем сообщении: "Зайка, я с Никитой, не могу говорить".
– Давай, я отвезу тебя домой или вызову тебе такси.
– Мне нельзя домой! Ты что не понимаешь? – глаза Насти вдруг наполняются сиянием, и огромная капля падает ей на коленку.
– Не надо плакать, – Леша наклоняется к девушке, – ну поругает тебя мама немного, ничего страшного.
– Я останусь здесь, – твердо повторяет Настя и отворачивается, надув щеки.
– Здесь опасно. Неизвестно, кто сюда придет после нас.
Настя хмурится, она сидит в центре дивана, сложив на груди руки и покусывает нижнюю губу.
– Ладно, поехали. Я не могу тебя оставить одну в таком состоянии.
– Куда, к Илье?
– Рано для знакомства с его родителями, я отвезу тебя к себе. Но ты должна предупредить маму.
– Хорошо, – соглашается Настя.
Расположившись в машине на заднем сидении, она пишет маме сообщение, что останется у подруги работать над курсовым проектом. Получив ответ с пожеланием удачи и хороших снов, Настя успокаивается и убирает телефон. Она откидывает гудящую голову назад и рассматривает сквозь щелочку прикрытых глаз желтые огни, освещающие Обводный канал. Огни резко вспыхивают и медленно растекаются, цепляясь за стены зданий и ветви редких деревьев, встречающихся на пути. Вспыхивают и растекаются, снова вспыхивают…
– Мы приехали, – Лёша поворачивается назад и видит девушку спящей, – Эй, просыпайся там! Я тебя на себе не потащу, Настя!
Ресницы запутались и глаза не открываются, гул в голове нарастает, к горлу подступает что-то вязкое и кислое.
– Настя!
Грудь сжимается, кислая мерзкая жижа с силой бьет в небо, в носу щиплет, что-то теплое растекается по груди и коленям девушки.
– Ну твою мать!
Леша выскакивает из машины и открывает дверь рядом с Настей, та вываливается наружу. В нос ударяет кислый запах рвоты. Парень ловит обмякшее девичье тело, спасая его от встречи с суровым пупырчатым от мелких камней асфальтом.
– Доброй ночи.
– Доброй ночи, Алёша, – вытаращив глаза на испачканного парня с бездыханным телом на одном плече и гитарой на другом, выдавливает из себя консьержка.
*9*
– Что с тобой делать-то? Настя, очнись!
Что-то холодное и гладкое касается задницы. Шум. В голове шипит. Неожиданно упругая горячая струя ударяет в лицо, попадает в рот и не дает сделать вдох. Настя протяжно стонет и открывает глаза.
– Где я?
– Все в порядке, я пытаюсь смыть с тебя рвоту.
– Я сама. Пожалуйста, – Настя отталкивает лейку и руки Алеши от себя.
– Это было бы отлично. Здесь большое полотенце, закутайся в него, чтобы не замерзнуть, если что – кричи.
Леша выходит из ванной комнаты. Он стягивает с себя испачканную футболку. Волосы золотой россыпью падают на его широкие плечи.