А&В. Бабочка. Tais
и гневно зарычал, словно животное, потер лоб. В голове была каша и непреодолимая злость. Встав с постели, он схватил альбом, который они не так давно рассматривали вместе, вытащил оттуда фото с Новаком и смял его в ладони. «Это ты во всем виноват! Почему ты не можешь просто исчезнуть из моей жизни?!». Открыв окно, он выбросил фото на улицу. Резким порывом уличный воздух ворвался в комнату, обдав его ледяными каплями дождя. Ливень барабанил по крышам, подоконникам спящего дома, заглушая его странный хохот. «Вам твари, наверно, весело меня мучить, да?! Что ты, красоточка, что ты «вроде как друг» надо мной издеваетесь. Привязываете, а потом бросаете, как какую-то игрушку». Он взял пустую бутылку из-под вина, которое они выпили с Лилит, и выкинул ее так же в окно. Вылетев в окно, бутылка приземлилась на асфальт, громко разбившись. Даже дождь не помешал ему это услышать. Следом отправилась вторая бутылка, а позже и бутылка коньяка, который он выпил в одиночку. «Чтоб вы все сдохли! Ненавижу!».
Он сел на корточки и просто смотрел на улицу. Лицо его было обезображено странной улыбкой, кривой и несогласующейся с выражением его лица. Брови его были сдвинуты, выражая ту бурю, что разразилась в его душе. Но улыбка была от уха до уха. Странное злобно-бешеное сочетание.
В квартиру кто-то вошел – раздался знакомый звук открытия двери. Потом в квартире раздался звонкий женский смех. Тоже до боли знакомый – его матери. Потом – незнакомый мужской голос. Дэн, покачиваясь, вышел в коридор и застал отвратительную картину. Его мать была ничуть не трезвее его. Ее огненно-рыжие волосы были спутаны. Алая помада смазана, тушь осыпалась, создав впечатление грузных синяков под глазами. Узкая юбка была задрана настолько, что было видно трусы. Один черный чулок сполз до колена. Еле-еле она сняла свою короткую шубу, под которой была криво одетая кофта с глубоким вырезом. Из-за того, что надели ее неправильно, она на обозрение выставила кружевное белье. Рядом с ней стоял парень, почти того же возраста на вид, что и Дэн, может, на год-два старше него, но не более. Такой же пьяный. Своими руками он то поглаживал ее за бедро, то за талию, и все норовит залезть под трусы, при этом что-то неустанно нашептывая его матери, нетвердо стоя на ногах. Парочка эта не сразу заметила Дэна, стоящего в дверях.
– Дэн! – воскликнула мать, заметив его. – Ты почему еще не спишь?
– Да вот… ждал, пока ты соизволишь домой прийти.
– Ты что, пьян?! – сказала она, подметив, что и он стоит покачиваясь.
– Как и ты.
– Я думаю, детям уже давно пора спать, как ты считаешь, малыш? – обратился к ней тот паренек, намекая, что стоит Дэна спровадить.
– Закрыл свое хлебало, сученыш, и вышел вон! – наорал на него Дэннис. Парень на этот никак не среагировал, лишь отпустил короткий смешок.
– Какой непослушный у тебя ребенок,– протянул паренек и демонстративно, гладя в глаза Дэну, залез к ней в трусы всей рукой. Она вздрогнула, а потом издала короткий стон.
«Что-то похожее я уже видел» – пронеслось в голове Дэна. В памяти его всплыли те эпизоды детства, от которых