Проводник. Натали Штайм
пережитые неурядицы, падения, откровенные проигрыши и полное безнадёжье растворялись и делались не более чем курьёзным недоразумением. Так… маленькая пылинка на огромной белой скатерти.
Этим плюсом и была встреча. Встреча с Проводником.
Часто вспоминаются слова известного романса: «Только раз бывает в жизни встреча». Наверное, только раз. Потому только раз, что это, как ни странно, логично. Действительно, если бы знаковые встречи происходили с человеком многократно, то вряд ли это пошло бы на пользу. Ну, во-первых, он бы привык и перестал даже мало-мальски удивляться, что само по себе нехорошо. А во-вторых, вряд ли небесные механизмы столь недальновидны и ограниченны, что позволили бы посланному открытому духу стучаться дважды, а то и трижды, в закрытые створки человеческой души. Они-то точно знают, что это бессмысленно. Ключ-то, он внутри…
В общем и целом, через несколько дней я сидела за учебным столом в компактном кабинете. Таких как я, зацепленных за источаемый энтузиазм и поверивших в возможность финансового роста в условиях ограниченного мышления, набралось человек шестнадцать. Немало, надо заметить. Занятия начались с представления жертв будущего оборотного капитала. Каждый вставал, называл себя, коротко озвучивал род предыдущей деятельности и по заданию ведущего вдохновенно говорил о своих желаниях и целях. Где-то на восьмом я откровенно загрустила. Всё одно и то же: машина, квартира, путешествия. Разве что порядок перечисления мечт был разным. Некоторые оригинальничали, и после этой благословенной троицы прибавляли мечту о семье и детях, что заставляло загрустить ещё больше. Ведь было понятно, что мы не в брачной конторе, да и удручала прозвучавшая во многих голосах зависимость исполнения последней мечты от приобретения первых…
На перерыве народ немного оживился и, оставленный без внимания «руководителей», начал знакомиться и общаться без официальностей. Полились вопросы: мол, кто-нибудь знает, что будем делать, да и когда, и что, вообще, происходит? Стало понятно, что все пребывают в некоем волнении и непонимании, хотя это и не помешало всем сюда прийти. Я тоскливо уставилась в окно. С момента первого прихода в эти стены чувство недоумения, похоже, стало мне родным.
После краткой перемены экзекуция мечтами продолжилась. Заслушивая типовые устремления присутствующих, я задумалась: «А о чём же мне говорить? Про желание слиться с далёкой природой и её обитателями в лице тех же медведей? Про утопическую потребность жить среди простоты, добросердия и открытости?» Да… Говорить было нечего. Да и особо некому…
Тем не менее, когда подошел мой черёд, я, выудив из своей неуёмной фантазии пару образов, изложила их с чувством, но по-быстренькому, стараясь как можно скорее приблизиться к окончанию этого изнурительного коллективного сеанса типовой мечтательности.
Наконец он закончился. Слава богу! Занятия продолжились.
Когда моя откровенная скука уже грозила вылиться в малопривлекательное раздражение, нам представили ещё