Смотрим кино, понимаем жизнь: 19 социологических очерков. В. В. Радаев
третий раз Иван!) и старший Андрей. Но, хотя события постоянно вращаются вокруг подростков, все же не они находятся в центре нашего внимания. Дети рассматриваются, скорее, как проекция устремлений и действий своего отца. Именно отец является главным субъектом и логическим продолжением нашей истории, протянувшейся из 1980-х и 1990-х годов. И для нас именно он – герой наступившего нового десятилетия.
Здесь следует сказать, что даже по завершении фильма о нашем главном герое мы, по сути, ничего не знаем. Нам неизвестно даже его имя. Мы понятия не имеем, откуда он появился, что он делал все прошедшие 12 лет, в те самые девяностые (срок немалый). Сам он об этом ничего не рассказывает, а спрашивать никто не решается. Мать все время дежурно врала детям, что он «летчик». «Откуда он взялся? Приехал» – и все. Возникают лишь отдельные догадки по обрывкам брошенных фраз: «когда-то объелся рыбы» – где, на Севере? Почему его так долго не было? Может, он провел это время в «местах, не столь отдаленных»? В любом случае за ним тянется какое-то тайное прошлое из темных 1990-х годов, о котором лучше не вспоминать. И, видимо, у него немало скелетов в шкафу или, точнее, в небольшом сундучке, который разыскивается на затерянном острове и который он так и не открывает. Тайной остаются его разговоры по телефону и возникающие неотложные дела. В целом его фигура глубоко мифологична. Этот герой приходит из ниоткуда и уходит в никуда, буквально растворяясь в природе.
Новый герой предстает перед нами в виде эдакого мачо. Он здоров физически, крутого нрава, не проявляет никаких лишних сантиментов. Он ведет себя естественно, без малейшего страха и стеснения. Постоянно демонстрирует свою маскулинность всей своей внешностью и повадками. Этот маскулинный образ подкрепляется материально – солидными деньгами в бумажнике, машиной «Волга». Отец сразу по приезде начинает вести себя как хозяин в чужом доме, преломляя (буквально) и раздавая чужую еду. Начинает устанавливать свои правила – например, предлагая выпить вина несовершеннолетним детям, а затем забирая их с собой на неделю вместо обещанного одного дня. И при всем этом не произносит никаких лишних слов, роняя только скупые односложные фразы.
Наш герой моментально устанавливает в микромире вновь обретенной семьи свою абсолютную власть. Здесь нет и не может быть других источников силы, кроме него. Подобное поведение проецируется и во внешний контур. Для него, похоже, не существует никакого государства и иной внешней власти – позиция, вынесенная из 90-х годов. Он не склонен соблюдать формальные правила и прочие условности, например, выпивает за рулем, и в этом не чувствуется никакого эпатажа или вызова, скорее, для него это привычная ситуация. В его жизни и в отношениях с другими людьми работают только его собственные правила. Он вершит собственный суд над пацаном, утащившим его бумажник, решая казнить или миловать. И неизбежно возникают вопросы: в какой степени эта власть легитимна? с какой целью она устанавливается? и главное – зачем он, собственно, приехал?