Вальсингамские девы. Анна Морион
с фруктами, которую передал через него виконт Уилворт.
После утрени пастор Глоуфорд объявил прихожанам о планах лорда Дрэймора реставрировать церковь и отстроить их дома, при этом красочно описав свое короткое посещение Риверсхольда. Крестьяне были на седьмом небе от счастья: рассказ многоуважаемого пастора уверил их в том, что новый лендлорд – прекрасный человек и что он позаботится о Вальсингаме. К тому же вчера после утренней службы приезжал секретарь лендлорда, который записал в особую книгу жалобы крестьян и уверил вальсингамцев в том, что граф рассмотрит их собственной персоной.
Кэсси проспала весь день и проснулась только под вечер – усталая и грустная, но, когда Кэтрин угостила ее большим красным яблоком, одним из тех, что прислал виконт Уилворт, она тут же повеселела и попросила сестру рассказать ей сказку.
– Милая, зачем тебе эти глупые сказки? Я лучше почитаю тебе Священное Писание – оно лучше всяких сказок, – мягко сказала ей Кэтрин: она не одобряла выдуманные волшебные истории, поэтому в доме Глоуфордов не было книг, кроме тех, что содержали в себе религиозные тексты.
– Но я хочу послушать сказку! – капризно воскликнула Кэсси, постоянно слышащая о них от деревенских детей.
– В сказке много обмана и лжи, а ведь Бог не любит ложь. Он любит только правду, – терпеливо ответила на это Кейт. – Но я могу спеть тебе песенку, хочешь?
– Да! Про курочек! – весело отозвалась Кэсси.
Кэтрин не одобряла и эту «глупость», но, желая доставить больной сестре удовольствие, на этот раз оступилась от своих высоких принципов не петь такие «пошлые» песни.
– В доме нашем есть курятник
И живут в нем курочки
Но вот сбежали без оглядки
В темный лес все…
Кейт запнулась: следующее слово было нехорошим, и она не могла произнести его.
– Дурочки! – с восторгом воскликнула Кэсси, с сияющим от счастья лицом.
– Выбрались они в лесок
Где поджидал их серый волк
И он зубами…
– Клац-клац-клац! – опять вставила Кэсси.
– А курочки…
Но Кэтрин не допела: в дом вошел пастор Глоуфорд.
– Папочка! Папочка! – радостно закричала Кассандра и попыталась вскочить с тюфяка, но сестра вовремя остановила ее:
– Нет, милая, ты еще слишком слаба. Отец сам подойдет.
Пастор торопливо скинул свои башмаки, переоделся в домашнюю одежду и зашел в комнату дочерей.
– Кэсси, мой ангел, тебе лучше? – ласково спросил он, садясь рядом с дочерью и гладя ее по голове.
– А можно я возьму еще яблочко? – попросила Кэсси, хватая отца за руку.
– Конечно, можешь. Кэтрин, помой для нее яблоко, – сказал пастор старшей дочери.
– А Крис будет яблоки? – спросила Кэсси, с любовью глядя на отца.
Тот глубоко вздохнул и улыбнулся: его переполняла любовь к своей слабоумной дочери.
– Папа, а ты будешь яблоки? – вновь спросила девушка,