Исповедь. Айзек Алиев
выделяли его среди большинства учеников. Во время игры он словно отрешался от внешнего мира и погружался в себя. Очень часто, играя, он неожиданно будто куда-то проваливался, и тогда его сознание уже не контролировало игру. Затем, так же внезапно, его рассудок, как бы поймав нить произведения, возобновлял свой контроль над музыкальными знаками. Эмиля всегда мучило такое вот внезапное ускользание нити произведения из-под контроля его сознания: он все время боялся, что, исчезнув однажды, нить уж более не вернется. Но каждый раз, очнувшись от рукоплесканий зала, он облегченно вздыхал, понимая, что исполнил произведение без единой погрешности.
Видимо, у родителей Эмиля никогда и в мыслях не было сделать из него музыканта. Много лет спустя мать скажет ему, что и сама не знает, зачем потратила столько сил, времени и нервов на его музыкальные занятия.
Чем ближе подходило время расставания с музыкальной школой-семилеткой, тем настойчивее Мальвина Семеновна просила и убеждала родителей Эмиля позволить ему посвятить себя музыке. Она уверяла их, что из него обязательно выйдет толк. Каждый раз после очередного успешного выступления в теле- или радиопрограмме, а однажды даже в знаменитой городской филармонии, Мальвина Семеновна с убежденностью и в то же время с обидой в голосе спрашивала у матери Эмиля:
– Ну что? Вы опять не согласны, чтобы Ваш сын стал музыкантом? Он же пианист, настоящий пианист!
При этом она обнимала Эмиля за плечи и, прижимая к себе, целовала его в лоб. А мама «таланта» лишь смущенно разводила руками и заливалась смехом:
– Ой, даже не знаю, что и сказать. Посмотрим – все зависит от него самого.
Да, действительно, все зависело от самого Эмиля.
Лето 1968 года выдалось очень жарким. Однажды, в один из знойных июльских дней, к Эмилю домой зашел его друг и сосед Эльдар.
– Чувак, тебе здорово повезло, – стукнул он Эмиля по плечу.
– В чем же? – полюбопытствовал тот.
– Есть клевая чувиха, живет в нашем дворе. Ты знаешь ее: Света.
– И что? – настороженно спросил Эмиль.
– Желает с тобой познакомиться поближе, – усмехнулся Эльдар.
– А как? – задал Эмиль довольно глупый вопрос.
– Можно прямо сейчас.
У Эмиля тотчас что-то закололо в животе, а затем судорожно сжалось. Сердце учащенно забилось, будто перед сдачей экзамена. Неожиданное предложение выбило его из колеи.
– Как? Прямо сейчас? – переспросил он.
– Да. Минут через пять-десять иди в сторону детского сада, она будет там, – деловито бросил Эльдар и исчез.
Эмиль был ошарашен этой новостью. С одной стороны, он чувствовал жгучее любопытство, радость и даже гордость оттого, что его заметили, что он кому-то нравится – причем, по-видимому, очень решительной девочке. С другой стороны, им овладели чувства беспокойства, стеснения и даже что-то вроде страха перед тем, что ему предстоит совершить; инстинктивное желание покоя и ничегонеделания. Ему все время приходилось бороться с