Лицей послушных жен (сборник). Ирэн Роздобудько
«А я успела еще и голову помыть!» И произнесла это так значительно, как будто сообщала о каком-нибудь мировом катаклизме. Казалось бы, люди должны были посмотреть на нее как на сумасшедшую, – но нет! Все приветливо улыбнулись, закивали головами, и кто-то сразу добавил: «А я помою уже после экскурсии, ведь будет пыль и жара – голова все равно вспотеет и загрязнится!» Дальше развернулась целая дискуссия на тему преимуществ немытых волос над мытыми. Даже мужчины ее поддержали!
Ей показалось это чудом. Не меньшим, чем тот туристический объект, к которому направлялся автобус. На следующий день она и сама решила провести эксперимент. Вышла и так же громко, как та женщина с вымытыми волосами, сказала, что полпути от номера до автобуса по забывчивости прошла в гостиничных тапках. Ей казалось, что этот номер публика отыграет с не меньшим энтузиазмом, чем дебаты по поводу состояния прически. Но очевидно, произнесла это без значительности и энтузиазма. И жалкая реплика осталась без внимания. Зато кто-то заговорил о качестве местной обуви, ценах на нее и рациональности такой покупки. А она опять проиграла…
«Нет, – решила я, – поездка отпадает».
Хочу тишины и покоя. Иначе мне грозит психиатрическая больница.
Нельзя оставлять без ответа это доверчивое «ты вернешься?..».
А при воспоминании о семье Ярика и черной тени возле арки я вообще запретила себе думать о покое.
Должна была вернуться!
Надо более основательно подготовиться к следующему визиту. Взять с собой несколько пачек печенья или какой-нибудь другой еды, средства для мытья посуды и какие-нибудь необходимые мелочи.
Я сидела в кухне и пила кофе, наминая Томочкины пирожки.
Моя кухня была чистая, светлая, стерильная, с хорошей встроенной мебелью, с ламинированным полом и огромными окнами, над которыми тихо работал кондиционер. Она не была похожа на ту, в которой я сегодня утром мыла посуду, макая тряпку в соду. Но каким образом вырваться за пределы того двора?
С кем посоветоваться? И существует ли вообще хоть один человек на свете, который бы выслушал меня серьезно, кроме Стивена Хокинга, до которого – как до Парижа на четвереньках?
Вряд ли…
Стоп! Я вспомнила свое интервью пятилетней (или больше) давности с тем чудаком, который рассказывал для моей тогдашней газетенки разные небылицы о своих исследованиях времени и пространства.
Сохранились ли у меня его контакты?
Чуть не перевернув на себя кружку с кофе, я бросилась в комнату, опрокинула на пол содержимое своих ящиков. Вообще-то, я никогда ничего не выбрасываю! Это ужасно не нравится Миросю, так как записными книжками забиты все антресоли и старые чемоданы. Но ничего не могу с собой поделать. Каждый блокнот – это месяц или два моей жизни. Наверное, лет через десять смогу построить из них дом.
Значит, надо только вспомнить, какого цвета блокнот был у меня пять лет назад. Я неистово рылась в куче бумаг. Листала и листала страницы, теряя надежду отыскать номер телефона, адрес