Сказка древнего Чиргара. Наталья Кирилюк
и помогли вновь обретённому сыну подняться с колен. И ещё раз совершил поклон в сторону повелителя визирь, готовый без слов улавливать любое пожелание господина. Эмир чуть заметным наклоном головы выразил свое одобрение, а легким жестом пальца с самым большим бриллиантом сопроводил свою волю, проводить сына эмира в его покои.
Удар вселенского Гонга – вот что такое случай.
День за днём прошёл год. В тайных покоях дворца Ашур постигал всё то, что нужно знать сыну эмира. Он жил в Золотой клетке. Так назывались покои принца, которые располагались на территории гарема. Это были несколько удобных комнат, в которых полагалось жить сыну эмира до восемнадцати лет, имея все удобства и не имея возможности ни с кем общаться, кроме личных слуг и учителей. Для всех людей, обучавших Ашура, он был Шахрир, исцелившийся чудесным образом по воле Аллаха. Сомнения ни в ком это чудо не вызывало – никто и никогда, кроме матери Шахрира-настоящего, не видел его вблизи. Те приметы, о которых знали особо приближенные – родинка и шестой палец, могли быть зримы особо дотошными. Но сомнения и так не посмели бы закрасться во дворец эмира – страх закрывает уста и останавливает мысли.
А что настоящий Шахрир? Эмир Эристана Мирза Шакир-заде был добрым человеком, насколько мог быть человеком падишах, блистательный хан, победоносный властелин, поборник правосудия, блеск государства, народная опора, упование земли. (Так величали Мирзу ежедневно, кажется, ему это было приятно.) Шахрир и его мать были помещены в самой недоступной и охраняемой части зиндана – подземной темнице. При них в услужении был оставлен верный эмиру евнух. В питье и пище они не нуждались. Выложенный из жжёного кирпича глубокий колодец был застлан коврами и состоял из двух камер (мужской и женской половины). Всё нужное спускалось и поднималось по верёвке приставленным евнухом. Для омовений и оправления естественных потребностей под землей было вырыто специальное помещение, в которое был вход из темницы. Властелин всегда заботится о тех, кто ему дорог….
Постигнув тонкости придворного этикета, научившись носить роскошную одежду непринужденно, то есть без излишнего любования своим отражением в зеркале, а также получив уроки каллиграфии, риторики, стихосложения, верховой езды и владения саблей, Ашур был подготовлен предстать перед подданными эмира как его сын и наследник. Ничто так не шло его красивому волевому лицу и ладной мужественной фигуре, как лазоревый парчовый кафтан, подпоясанный синим атласным кушаком, да белый заостренный кидарис на голове, обвитый по спирали голубой лентой. Ашур больше не мечтал, не грезил о будущем и не вспоминал о прошлом.
Родители Ашура не знали, куда он пропал, им оставалось только молиться и надеяться, что он жив, ведь они так любили его…
Однажды Зухра и Ташиб, собрав лучшие кувшины и бережно погрузив их в двухколесную арбу, запряженную ишаком, отправились в Чахру на базар. Ташиб не хотел ехать, но и отпускать Зухру одну он тоже не мог. До Чахры они добрались