Сказка древнего Чиргара. Наталья Кирилюк
Гюзель замолчала, опустив голову, чтобы скрыть загоревшиеся праведной страстью прекрасные глаза. – Кто бы ты ни был, но ты выслушал меня. Теперь моя судьба в твоих руках.
Ашур молчал. Но сердце его подсказывало, что это молчание не должно быть долгим.
– Гюзель, сейчас я не могу тебе ничего сказать. Ты тронула моё сердце, и я буду думать о тебе.
Гюзель, по-прежнему, молча, слушала его, склонив голову. Её глаз он больше не увидел.
Трубы призывно трубили, объявляя о начале торжественного приёма в тронном зале. Ашуру ничего не оставалось, как поспешить на их зов. Но уверенно проходя по коридорам дворца, он думал только о том, заметила ли Гюзель неловкость его прощального поклона.
Роскошная процессия, сопровождавшая Фархидского посла, состояла из двадцати, облачённых в белые чохи и белые же папахи с красным верхом, воинственных нукеров. Они шли попарно друг за другом, на расстоянии, как бы образуя в каре пространство, в котором находились наложницы и слуги в чалмах и шароварах, несущие несколько увесистых сундуков с дарами эмиру Эристана и его сыну. Замыкали процессию евнухи, следящим за общим порядком и соблюдением всех правил этикета. Тронный зал эмира являлся жемчужиной его дворца. Вместо стен он был опоясан вырезанными из мрамора ажурными решётками, которые чередовались с величественными колоннами. В центре зала возвышался столп с резной капителью, на которой находилась каменная платформа в форме фантастического цветка. В центре цветка, словно зародившийся в нём плод, восседал сам эмир. Этот цветок не повисал в одиночестве, а был соединён с галереей, окружающей зал по всему периметру. На этой галерее важно восседали сановники, приближенные эмира. Ашур сидел по левую руку от эмира и мог ощутить всю значимость своего положения. Когда Фархидский посол отдавал поклоны, Ашур смотрел на него сверху вниз.
Но не только собственное возвышение, роскошь местоположения и значимость обстоятельств волновали ум и сердце Ашура (хотя всего этого хватило бы с избытком, если вспомнить, кто он был на самом деле). Среди наложниц, стоящих близко друг к другу, сквозь тонкую затемнённую вуаль, закрывавшую их лица, он хотел угадать ту, с которой познакомился недавно. Но девушки казались совершенно одинаковыми, даже по росту и фигуре. Ашур, как ни пытался отвести взгляд, переключить своё внимание на кого-нибудь из многочисленных присутствующих в зале, ничего не получалось – он всё время возвращал свой взор на наложниц. Это было замечено визирем.
Визирь Али Паша был человеком большого хитрого ума, что и помогло ему долгое время сохранять и свой высокий пост, и голову. Сын начальника охраны гарема, он с детских лет усвоил тонкости придворной игры, в которой не было места человеческим добродетелям: сочувствию, милосердию и, главное, искренности. Из всех многочисленных обязанностей Али Паши самой важной было не только угодить явным желаниям эмира, но и предугадать ещё только намечавшиеся движения царственной