Батальон смерти. Мария Бочкарева
Рыдая, я рассказала ему, что убежала от жестокого мужа, а поскольку не смогла выхлопотать себе паспорт, вынуждена была воспользоваться паспортом матери. Я просила не отсылать меня к Афанасию, потому что тот обязательно прибьет меня.
По моей простой и бесхитростной крестьянской речи офицер понял, что я никакая не преступница, но не отпустил.
– Пошли, – сказал он. – Останешься у меня, а утром я отошлю тебя в Барнаул. Если не пойдешь, то арестую и отправлю по этапу назад в Томск.
Я покорно последовала за ним. Это было первое мое столкновение с властями, и я не осмелилась протестовать. А что касается силы воли, если она у меня и была, то, должно быть, еще не пробудилась. Да и не был ли мир для меня с самого детства полон несправедливости? И разве не так это заведено в жизни? Мы, мужики и мужички, рождены для того, чтобы страдать и терпеть невзгоды. А они, чиновники, созданы, чтобы наказывать нас и издеваться над нами. И вот этот страж закона и порядка увел меня с собой, заставив страдать от стыда и унижения…
Затем мне было позволено ехать в Барнаул, и я продолжила свое путешествие. Когда я добралась туда, сестра быстро нашла мне работу на пароходе. Эта работа была сравнительно легкой, и моя жизнь приняла счастливый поворот. Уж так легко и радостно было мне оказаться далеко от своего пьяного, жестокого мужа-зверя.
Но эта свобода была недолговечной. После моего исчезновения Афанасий зашел к моей матери выяснить, где я нахожусь. Мать сделала вид, что ничего не знает о моем побеге и новом местопребывании. Афанасий приходил в наш дом снова и снова. Однажды в его присутствии почтальон принес письмо от Шуры. Он схватил его и прочитал. Так все и обнаружилось.
Как-то утром я стояла на палубе парохода, пришвартованного в порту, как вдруг заметила человека, приближавшегося к причалу. Человек этот показался мне очень знакомым. И в следующий момент я признала в нем Афанасия. Кровь застыла в моих жилах, а по коже поползли мурашки, когда я поняла, что меня ожидает. «Как только я окажусь в его руках, – подумала я, – мое существование превратится в бесконечную пытку. Надо спасаться».
Но как спастись? Если бы я была на суше, у меня имелся бы какой-то шанс. А здесь, на воде, все пути отрезаны. И вот он уже подходит к воротам причала. Останавливается, что-то спрашивает у сторожа, который утвердительно кивает. Потом идет еще быстрее. На лице ухмылка, вселяющая ужас в мое сердце. Я попалась… Ну нет, погоди, Афанасий. Погоди радоваться! Я бросилась к краю палубы, перекрестилась и прыгнула в глубокие воды Оби. Ах, какой восторг умереть вот так! Значит, я перехитрила Афанасия. Холодна, холодна эта вода. А я погружаюсь все глубже и глубже… И я рада этому. Я торжествую. Я избежала западни… его смертельных объятий.
Я очнулась, но не на небесах, а в больнице. Люди видели, как я кинулась в реку, вытащили меня и вернули к жизни.
Власти стали выяснять, почему я хотела покончить с собой, и составили протокол допроса. Я рассказала им о муже, о его жестокости и совершенной невозможности совместного с ним проживания.
Афанасий ждал в приемном