Батальон смерти. Мария Бочкарева
меня из дома и привязал к столбу.
Было холодно, очень холодно. А он бил меня, пил и снова бил, ругая самыми последними словами.
– Вот что получишь, если попробуешь убежать, – орал он, держа бутылку у моего рта. – Ты больше не убежишь! Будешь пить или сдохнешь!
Я тоже ожесточилась и упрямо просила его оставить меня в покое. Но он продолжал побои, продержав меня у столба целых четыре часа, пока я наконец не сдалась и не выпила спиртное. Я опьянела, зашаталась и упала на мостовую перед самым домом. Афанасий набросился на меня, ругаясь и пиная ногами. Нас тут же окружила толпа. Соседи, знавшие, как жестоко он обращается со мной, пришли на помощь. Афанасия здорово поколотили, так здорово, что он на некоторое время оставил меня в покое.
Приближалось Рождество. Я понемногу скопила пятьдесят рублей. Пятьдесят копеек с каждого рубля этих денег заработала дополнительным трудом по ночам. Это было все мое богатство, и я ревностно его охраняла. Но Афанасий каким-то образом пронюхал, где спрятаны деньги, украл и пропил их.
Я пришла в ярость, обнаружив пропажу. Надо ли говорить, что значили для меня эти деньги. Я добыла их потом и кровью, потратив целый год своей молодой жизни. А он, скотина, промотал все в одной пьянке. И самое малое, что я могла сделать моему мучителю, – это убить его.
Вне себя от бешенства я бросилась к матери, которая ужаснулась при виде моего лица.
– Маруся, что с тобой?
– Мама, – задыхаясь, выпалила я, – дай мне топор. Я убью Афанасия.
– Пресвятая Богородица, помилосердствуй! – воскликнула она, вскинув руки к небу и падая на колени, призывая меня опомниться. Но я не помнила себя от бешенства. Схватила топор и побежала домой.
Афанасий вернулся пьяный и начал язвить по поводу пропажи моих драгоценных сбережений. Я побелела от злости и в сердцах обругала его последними словами. Он схватил стул и швырнул его в меня.
– Я убью тебя, кровопийца! – закричала я, схватив топор.
Афанасий обомлел. Такого он не ожидал. У меня было сильное желание убить его. Мысленно я уже торжествовала, представляя его убитым, и тайно радовалась той свободе, которую получу. Я была готова хватить его топором… Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался мой отец. Мать предупредила его.
– Маруся, что ты делаешь? – закричал он, хватая меня за руку.
Он вмешался так неожиданно, что мои нервы не выдержали и я без чувств грохнулась на пол. Придя в себя, я увидела в доме полицейских и рассказала им обо всем. Афанасия забрали в участок, а полицейский офицер, очень добрый человек, посоветовал мне уехать из города подальше от мужа.
Я получила паспорт, но деньги мои пропали. Я не могла купить билет до Иркутска, куда Шура переехала из Барнаула. Но, решив ехать во что бы то ни стало, я села в поезд без билета. В пути проводник потребовал билет. Я заплакала и стала просить его позволить ехать дальше. Он согласился спрятать меня в багажном вагоне и довезти до Иркутска при условии,