Дым в горах. Ванане
все увидеть. Все они четко слышали голоса солдат и старика, и каждое их движение очерчивалось острым звуком режущегося воздуха.
Лицо старика было все в крови, и он лишь беззащитно стоял на коленях, ожидая своей смерти. Его глаза были безжизненно направлены на револьвер, крепко сжатый в руке одного из солдат, а руки, придерживая голову, лежали на его затылке.
– Баран, – громко выплюнул один из солдат и ударил старика по лицу кулаком.
Тот лишь прикрыл глаза, начав молиться. Мужчины переглянулись, заливаясь мерзким смехом. Он заполнил все пространство, как эхо отдаваясь в сердцах детей и Рубена противным ощущением. Солдат снова ударил старика со всей силы, но теперь специально по узким губам, вмиг прекратившим свою молитву.
– Хочешь, чтобы мы тебя убили?
Не получив ответа, он пнул армянина в грудь ногой, но тот не сдвинулся с места, а лишь чуть улыбнулся, обнажая кровавые поломанные зубы. Смотря в пол, старик выплюнул алую жидкость и хмыкнул.
– Убейте меня. Мне что с того, – отчетливо, без эмоций произнес он, и ни один мускул не дрогнул на его лице.
Солдат цокнул, издав смешок, и схватил старика за грудь, поднимая к себе. Резким движением он швырнул худощавого армянина на пол и наклонился к нему.
– Ты думаешь, я шучу, козел?! – прокричал он. – Да я тебя на куски разрежу, ничего от тебя не останется, понял, старый? – ясно проговорил мужчина.
Старик скорчился от боли, но все равно растянул губы в улыбке, большими глазами смотря на дерево, за которым прятались дети его народа, словно чувствуя их присутствие рядом. Солдаты стали перешептываться между собой, разъяренные до предела.
– Ну и что? – легко спросил армянин, тяжело дыша. Мужчины посмотрели на него, дыша одной ненавистью к человеку, которого даже не знали. – Я только возвращусь к своей семье. Наконец снова увижу их. Обниму свою дочь, жену. Убив меня, вы все равно не убьете нацию. Вы нас всех никогда не уберете с лица Земли. И даже забрав все, своим не сделаете.
Солдат опустился на корточки, с наигранной жалостью взглянув на беззащитного старика.
– Считай, мы уже сделали, – произнес мужчина, но получил лишь смех старика в ответ.
– Ты когда-то умрешь, мальчик мой. – сказал армянин, смотря солдату прямо в глаза, пока двое его приятелей стояли позади, скрестив руки на груди. – А мы бессмертны.
Неожиданный выстрел прогремел в лесу. Двое солдат сели на своих лошадей, дожидаясь третьего. Тот встал, озадаченно посмотрев на безжизненного старика, и медленным шагом подошел к друзьям, оседлав свою лошадь. Молча они ускакали в другую сторону, оставив мертвого посреди леса. Рубен же как мог быстро подошел к армянину и сел около него. Ануш и Арам вышли из укрытия и медленно, в страхе, подошли к нему. Парень опустил голову, закрыв глаза, и девочка посмотрела на руку армянина, в которой был зажат крест.
– Он мертв? – шепотом спросила Ануш, сводя брови вместе.
Она вцепилась в плечи брата, который схватился за ее руки, боясь отойти хоть