Имеющая право молчать. Эль Стравински
телу девушки следуя за грубыми, порывистыми движениями рук.
Имани очнулась от острой боли, раздирающей все тело изнутри. Слабая попытка сопротивления возымела обратный эффект. Гарван еще сильнее навалился на хрупкое тело, буквально вбивая Имани в песок. Охота окончена, зверек загнан в угол, но вошедший во вкус охотник хочет еще больше трофеев, и чем кровавей, тем лучше. Все кончилось быстро. Но для Имани эти пару минут показались вечностью, вечностью в преисподней.
Паладин поправил расшитые серебром лацканы черной униформы, наслаждаясь багровыми красками предрассветного неба. Рванул напоследок несколько камешков с расшитого самоцветами и теперь разорванного в клочья лифа платья Имани, дёргано запихивая их в карман.
– Хоть какая-то из тебя польза, – бросил, уходя Гарван свернувшейся калачиком среди разорванной одежды Имани. Ее обнаженное тело подрагивало от пережитого ужаса, окровавленные костяшки пальцев ворошили песок под пальцами и в памяти каждую секунду уходящей ночи. Ей было не страшно и даже не больно. Страх растворился в беспомощных криках и разбитых надеждах. Осталась только чистая злоба, острое желание мести и единственная картина перед глазами – последний вздох угасающей жизни палладина, который она заберет себе. Он должен принадлежать только ей. Окровавленные уголки губ приподнялись в иступленной улыбке. Ее жизнь ничего не стоила для Триумвирата, но теряя свою она заберет и жизнь Гарвана тоже. Теперь терять ей было нечего. А самые страшные люди, это те, у которых ничего не осталось.
Не в моих правилах подслушивать чужие разговоры. Но за последнее время это стало почти традицией и мне такая закономерность совершенно не нравилась.
Закончив рабочую смену, я неспешно направлялась к выходу, мне не терпелось увидеть мастера Брага и наконец-то прояснить причины появления странного ночного гостя. В коридорах, как всегда, царил полумрак, экономия даже на магспиралях наводила тоску и на мысль о не радужном состоянии дел шахты. Свернув за угол, я увидела тонкую полоску света, исходившую из приоткрытой двери кабинета надзирателя. Оттуда, также, доносились звуки громкой перепалки. Двое мужчин, судя по голосу сам дум Свортон и еще некто, бурно обсуждали поимку какого-то преступника.
– Вы же ознакомились с письмом, Свортон, доказательства на лицо. Так зачем артачиться? – в голосе незнакомца слышалось раздражение.
– Но прошло столько времени, – надзиратель перешел на полушепот, – Вы уверены, что это именно он?
Надо побыстрее отсюда уходить. А то только проблем с надзирателем не хватало на мою голову. Я тихонечко отошла в тень противоположной стены и старалась особо не шуметь, привлекать к себе внимание – последнее, что сейчас мне было нужно.
– Это прямое распоряжение дея! Вы хотите его ослушаться? – в голосе незнакомца слышались угрожающие нотки.
– А в прочим,