Старый дом под черепичной крышей. Пётр Петрович Африкантов
теплотворные силы.
Приоткрылась, похожая на крыло ворона, дверка. Из ««шевроле»» выкатился маленький кругленький человечек, а за ним вылезла длинноногая девица, с синими волосами и сморщила носик:
– Опять эта свалка, куда ты меня привёз, милый, – проговорила она гуттаперчевым голоском. – Я же тебе сказала, что о твоей свалке слышать не хочу, – и она капризно топнула ножкой.
«Барби, кукла Барби»– подумает всяк, кто увидит эту картину и, в общем, не будет далёк от истины, однако отвлекаться не стоит.
– Терпи, ладушка, – проговорил толстячок, – это не свалка, а золотоносный рудник. Надо это понимать, дорогая. Подожди в машине, милая, а я пока дам некоторые указания Симе.
И если сказать о девице больше ничего нельзя, даже если б и очень захотелось, кроме как раз того одного слова, которое мы уже произнесли, то толстячок заслуживает гораздо большего внимания, и красок, в этом случае, жалеть не стоит. Здесь главное подобрать точное сравнение, чтоб не возникало при чтении никакого двоемыслия.
Вот-вот… Вы уже догадались… Правильно. Только облицовка на господинчике, в виду одетого светлого костюма, иная, а так я бы даже и не различил господинчика и его машину, а, вернее, попросту бы спутал: кто в кого влез, и кто из кого вылез? А, в общем, это не так уж и важно.
– Слушаю вас, Фома Фомич, – проговорил Сима, вырастая перед Фомой Фомичём.
Лиц, приехавших на свалку, было из хибарки не рассмотреть, но по поведению Симы было ясно, что прибыло высокое начальство, а для него самым высоким начальством был, конечно, директор и больше никто.
Фома Фомич отвёл Симу в сторону и что-то ему сказал. Тот в ответ закивал головой. Фома Фомич было направился к машине, затем остановился и спросил: (к тому, что сейчас говорит директор Симе надо обязательно прислушаться).
– А этот, как его,… – Фома Фомич поводил круглой головой из стороны в сторону, будто галстук теснил ему шею, – ну… этот… профессор с художником здесь ещё?
– Да, хозяин, а что, согнать? – и Сима подобострастно немного наклонился вперёд, говоря этим движением, что он весь само внимание.
– Нет, нет, не стоит этого делать, – махнул пухленькой ладошкой директор, – возможно, они нам скоро понадобятся. – Помолчал немного и задумчиво добавил, – есть некоторые задумки… Ты тут с ними полегче…
– Как скажете, – сказал услужливо Сима. Образовалась длительная пауза. Заговорил директор:
– На большие дела, Сима, переходим. Ой, на большие!! Ты что-нибудь про «Изумруд» слышал?
– А как же, грамотные, на чём и повязали, – самодовольно проговорил Сима и пропел:
Кольца и браслеты…
– Довольно, всё не то, – остановил его Фома Фомич поморщившись, – ты мне это брось. Сколько около меня, а всё из тебя старый дух прёт, как со старой свалки. Закопают её бульдозерами, скрейперами земли плодородной навозят, цветы посадят или ещё что, а она, милая, всё равно фонит, как радиоактивная… Если