Старый дом под черепичной крышей. Пётр Петрович Африкантов
сложившуюся ситуацию.
– Я не хочу, чтобы меня брала эта синеволосая ведьма, – проговорила Дуня. Я и сейчас чувствую холод её рук…
– А кто ей не понравится, она того просто выбросит, – добавил Мурлотик.
– Они не чтят историю, – сказал Заступник.
– Им наплевать на древность, – буркнул Свистопляс, они, верно, плохо учились в школе и не понимают кто я такой. Это я-то уродина!? Сама уродка и мозгов с выеденное яйцо…
На Гуделкином лице тоже мелькнула минутная тень озабоченности.
– Гуделка, ты бы хоть сейчас не улыбался, – сказала укоризненно Катерина. – В таких ситуациях твоя голливудская улыбка раздражает…
– Я разве виноват, что мамушка оттиснула мне так рот, что я вынужден постоянно улыбаться,– обиделся Гуделка. – И потом моя улыбка не голливудская, а самая что ни на есть простосердечная, а не показная, зубная, и не надо путать, а надобно отличать, – после чего они, пошептавшись с Свистоплясом, ушли.
– Опять в войнушку играть направились, и как им только это не надоест? – сказала Дуня.
– Что вы приуныли, – проговорил весело Васёк, – люди эти, добрячёк и его дама – есть новые хозяева жизни, состоятельные, при деньгах. А это самое в жизни главное. Не печальтесь, возьмут они нас к себе и мы, как ещё заживём в своё удовольствие, по европейским стандартам. Вон у них какая машина шикарная, правда, Дуняш? – И он в подтверждение своих слов бросил пальцы на лады гармошки, пропел:
Не грустите вы игрушки
Будет вам что есть и пить,
Будут мягкие подушки,
Мы гламурно будем жить…
И затем бесшабашно добавил:
Шопинг, шопинг, шопинг, шопинг…
Почему ж не пошопеть,
Только б денюшки водились
Ну, а там, брат, куролесь…
– Перестань пошлить, – сказал Пустолай, – одному тебе весело, а нам что-то не очень… И потом, мне твои частушки не нравятся.
– Это почему же?
– Мысли у тебя в них неправильные. А я эти неправильные мысли слушать не хочу.
– А ты и не слушай.
– Как же я не буду слушать, когда ты играешь и поёшь прямо над ухом?
– Имею право играть до установленного законом часа, – гордо сказал Васёк.
– До установленного законом… эх, ты…, Васюта-законник! Право, Васюта – законник. – Укоризненно сказал Пустолай. – Закон он в душе должен быть в первую очередь, а у тебя его там нет. Если б он был, то и другого бы закона не понадобилось. Если в душе закона нет, то другие законы его не заменят. А всяк, кто не имеет закона в душе, даже хороший и правильный писаный закон старается обойти, а не соблюсти.
– А я по писаным законам жить желаю, – гордо сказал Васёк. – Что написано пером, то не вырубить топором, – так ведь люди говорят!?
– Писаные законы должны подтверждать совестные, – резюмировал Мурлотик, – это аксиома. Писаные законы должны быть совестными. Эти совестные законы должны писать самые совестливые люди.
– У нас самый совестливый это Никита, – заметила Катерина.
– Ха!