Старый дом под черепичной крышей. Пётр Петрович Африкантов
спасать гибнущее человечество, надо спасать соотечественников от этого, вторгшегося в сознание людей монстра вещизма, приобретательства, роскошества, этой благодатной почвы для разврата и прочих мерзостей. А кто это сделает как не вы своей картиной. Вы её обязательно напишите и мир вздрогнет, глядя на неё, а точнее, увидев самого себя на этом полотне.
– И вы, профессор!!!… и вы!!! – восторженно, любящими глазами, глядя на Вениамина Павловича, – почти выкрикнул художник. – И ваша книга…!
– Я ведь тоже, любезный художник, когда пишу монографию, немало представляю. Тоже внутренним зрением вижу и старый Саратов с его позванивающей конкой, и фонарщиков, зажигающих фонари, и разговаривающих купчих в старинных одеждах, даже слышу, как запряжённые в пролётки лошади цокают подковами на Московской улице…
– И у вас такое же!.. вот здорово… Это просто необыкновенно здорово, профессор! – выкрикнул Крокыч.
И не успела улечься возбуждённая радость на лице Крокыча, как в оконце робко постучали.
– Кому надо? – спросил художник.
– Это Сима, – испуганно сказал профессор шепотом и схватил Крокыча за руку…
– Нет. Он бы матерился, – ответил Крокыч, открывая дверь лачужки.
В лачужку ввалился, заполнив оставшееся в ней пространство, ещё далеко не старый, гладко выбритый, что не всегда бывает у бездомных, с густой искрящейся проседью шевелюрой улыбающийся человек.
– Кажется, успел до дождя, – проговорил он,– наше вам.
– Наше тоже вам,– ответил недоумённо Крокыч.
– Это я, Валет, – проговорил вошедший,– вы, что меня уже не помните?
– Как не помним…, помним, – сказал Крокыч, припоминая вошедшего. – Тебя как Сима прогнал, так ты и глаз не кажешь. Уж, больше года не видели. Чего к нам?… нужда какая? – спросил знакомца художник.
– Нужды нет, а просьба есть, – ответил Валет усаживаясь на чурбак, который служил верстаком для изготовления Крокычем рамок для картин.
– Дело в том, что мы, то есть пилигримы, решили помочь своему брату по несчастью, – немного смущённо проговорил Валет.
– Ты конкретнее можешь? – спросил, перебивая гостя художник.
– Дело то уж больно деликатное, – проговорил, сбиваясь Валет. – Прослышали мы, что среди нас бомжует учёный, книгу пишет, а живёт не лучше других… Вот мы и решили помочь… только, где этот учёный обретается? – не знаем. Меня братухи к вам послали узнать, может чего слышали? «Сходи, говорят, Валет, на свалку, там тоже наши кочевники прозябают, может чего прознаешь?»
Крокыч с Позолотиным переглянулись и дружно рассмеялись.
– Чего я такого смешного сказал? – спросил, немного обидевшись, недоумевая, Валет.
– Ты правильно пришёл, – сказал Крокыч, обнимая Валета, – найдём мы твоего академика, кое-чего слышали…
– Правда, – обрадовался Валет.
– Конечно, правда,… знаем такого…
– И куда же мне идти дальше? Говорите… – обрадовано спросил Валет.
– Уже