Бесов Рай. Наум Баттонс
Коля стал понимать, что в их дом пришло горе. Непоправимое, неотвратимое, неожиданное для него горе и осознание того, что вся его недолгая пятнадцатилетняя жизнь сейчас рушится и меняется раз и навсегда.
Комок подступил в его горло и слёзы стали наворачиваться на глаза сами собой. Он подбежал к родителям и тоже обнял их.
– Надо открывать, Маш, – отец, слегка отстранив жену, прижал к себе одной рукой сына. – Иди, а то сейчас дверь выломают.
Мария Семёновна, а именно так звали маму Николая, медленно, вытирая на ходу слёзы, ушла в коридор, и буквально через полминуты Коля услышал требовательный, грубый голос:
– Жирков Алексей Савельевич здесь проживает?
Коля не слышал ответа мамы. По всей видимости, у неё просто не хватило сил на это, и она просто ответила кивком головы. Впрочем, как и на второй вопрос: «Он дома?». После этого в коридоре раздался топот сапог, и в гостиную бесцеремонно вошло четверо вооружённых людей в форме НКВД. Старший из них, молоденький лейтенант, обратился к отцу:
– Вы будете Жирков Алексей Савельевич?
Отец, всё так же крепко прижимая Колю к себе, стоял и ничего не отвечал.
– Я ещё раз повторяю свой вопрос, гражданин? Вы будете Жирков Алексей Савельевич?
Отец встрепенулся, и как бы придя в себя, отстранив сына ответил:
– Да! Я Жирков Алексей Савельевич! А в чём, собственно говоря, дело, товарищи?
– Паспорт предъявите, гражданин! – старший, не обращая внимания на вопрос отца, продолжил процедуру ареста.
– Да, сейчас, сию минуту, товарищи! – отец засуетился и стал искать в карманах своей пижамы паспорт. Он был явно потерян и находился в какой-то прострации. – Его здесь нет…. А где же он? Господи! Сейчас, сейчас, товарищи! Что же это?! Маш! Где паспорт то мой?
– Да я ж откуда знаю-то? Ты же его всегда с собою носишь. Может в портфеле твоём, а может, в пальто… – мама, отвечая с какой-то скорбью и болью в голосе, направилась опять в прихожую, чтобы посмотреть паспорт в пальто, но грубый окрик старшего группы остановил её:
– Стоять! Шевченко!.. Принеси пальто!
В этот момент в квартиру вошли ещё четверо. Двое конвойных и двое понятых. Понятыми оказались соседи по лестничной клетке, пожилые люди: Светлана Владимировна и Арнольд Сергеевич Ложкарёвы. Видно было, что они растеряны и их выдернули прямо из постели.
– Вот, понятых привёл, товарищ лейтенант, – доложил вновь пришедший сержант. – С чего обыск начнём?
– Погоди, успеем! Он ещё пока документ предъявить не может! Шевченко, да где ты там? – лейтенант уже явно стал раздражаться.
– Товарищ, лейтенант! Я вспомнил! В портфеле он моём… разрешите, я достану…. – отец дрожащим голосом и как-то заискивающе обратился к молодому лейтенанту.
Лейтенант, смерив его с головы до ног надменным взглядом, лёгким кивком головы в сторону портфеля дал своё разрешение. Но когда отец наклонился для того чтобы взять в руки портфель опять последовал грубый окрик лейтенанта:
– Стоять! Крапов!
– Слушаю, товарищ лейтенант!
– Возьмите портфель и достаньте паспорт гражданина!
Крапов, рядовой конвойной службы, не торопясь подошёл к Алексею Савельевичу, слегка отодвинул его в сторону, открыл портфель и, покопавшись в нём, достал паспорт. Затем отдал его в руки отца и жестом дал команду передать его лейтенанту. Коля, ничего не понимая, смотрел на всё происходящее широко открытыми глазами. Его разум отказывал воспринимать происходящее, как некую реальность. Ему казалось, что это какой-то кошмарный сон, чья-то фантазия, которая вот-вот сейчас рассеется, как утренний туман.
Ещё вчера вечером ничего не предвещало такого резкого поворота в размеренной, спокойной и даже, можно сказать, в счастливой жизни их обычной советской семьи. Всё было как обычно, только за ужином у Коли с отцом состоялся необычный для них, тяжёлый разговор. Отец пришёл с работы и все сели ужинать. Правда, сейчас Коля начинал припоминать, что отец всё-таки был какой-то не такой, как обычно. Впервые он почему-то не спросил, как у Коли дела в школе. На вопросы матери отвечал как-то однозначно, порой, даже рассеяно переспрашивая её.
– Пап, ты сильно устал? – Коля всё-таки решил обратить на себя внимание. – Ты знаешь, сегодня нас спрашивали, кто кем после школы стать хочет… – Коля, не видя никакой реакции со стороны отца, переглянулся с мамой. Та слегка кивнула головой, как бы давая своё согласие на то, чтобы Коля продолжал рассказывать папе о том, что сегодня происходило в его жизни. – Пап, тебе интересно?
– Да, Коляша, конечно. Продолжай, пожалуйста.
– Так вот! Я сказал, что мечтаю стать «сталинским соколом». То есть в лётчиком хочу стать…
– Я знаю, Коляш, кто такие «сталинские соколы». А ты хорошо подумал?
Коля недоумённо посмотрел на отца. Тот, перехватив его взгляд, спохватившись, продолжил уже в каком-то оправдательном тоне:
– Это, конечно, здо́рово, Коляша, что ты хочешь выбрать именно эту профессию. Это даже очень