Нерассказанные истории. Анна Грэйс
смотрит карими глазами, обрамленными розовыми веками.
– Эмили? – удивлённо произносит Билли.
Девочка хлопает в ладоши и произносит голосом доктора М.:
– Проснись, Билл!
АФАНАСЬЕВА КАТЯ. «Мама»
Щемящее чувство в груди опоясало и сдавило легкие. Сердце, словно птица в тисках, затрепыхалось, поднимая кровь к вискам. Тук-тук-тук…слышишь, как бьется, мама?
– Мама,– протягиваю последнюю гласную, но вместо звука изо рта вырываются пузыри воздуха.
Темные воды озера обвивают шею и затягивают в омут. Страх пробирается внутрь вместе с жидкостью. Я пытаюсь открыть глаза, но озеро сильнее. А я маленький.
– Помоги, мама,– из последних сил поднимаю веки. Напротив, в такой же позе мальчик. Он замирает и вторит моим движениям. Это я?
Кто-то хватает за ворот и тащит вверх. Хочу увидеть того, другого меня. Спасите его. Меня!
– Сэм, – слышу знакомый голос,– Сэм,ты задремал.
Мама убрала волосы с моего лба шершавыми тёплыми пальцами и посмотрела в глаза. Сколько помню, у неё всегда был грустный взгляд. Она редко мне улыбалась и часто ругала. Потом извинялась и долго плакала в своей комнате.
Отец умер давно. В ту весну я закончил 3 класс и хотел порадовать родителей оценками. Но папа лежал неподвижно, а мама снова с ненавистью смотрела на меня. Никогда не понимал, чем я провинился.
– Мам, ты чего?– улыбаюсь и беру ее ладони в свои, но она одергивает руки,– собралась?
Неспешно накидывает кофту, приглаживает волосы, и мельком глянув в зеркало обувается.
Меня зовут Сэмуэль Джонс. Сорокалетний уборщик из городка Джозеф, что в штате Орегон. Год назад мне стал сниться один сон, где я тону. Каждую ночь или когда я просто закрываю глаза.
Моя мама, Лив Джонс, учитель начальных классов в прошлом, на мои расспросы пожимала плечами. Психолог разбирал образы и назначал антидепрессанты. Только картинка не уходила.
Однажды позвонила мама. Смена уже подходила к концу и я собирался домой. Она сумбурно объяснила, что ей надо со мной поговорить и попросила заехать. Дома меня ждал все тот же грустный взгляд, тарелка супа и 15 минут отдыха.
И вот мы в машине. Направляемся к озеру Уоллоуа, что в полутора километрах от города. Мама смотрит в окно и вытирает глаза.
– Ты плачешь?– странное чувство нарастает внутри,– мам, почему ты плачешь?
Она молчит и мотает головой. Тревога и страх делают новый виток в районе сердца. Щемит так, что становится трудно дышать.
– Мам, знаешь, так хочется, чтобы ты меня обняла,– горло сдавило горечью обиды,– ты почти никогда не обнимала.
Она упирается лбом в боковое стекло и шумно всхлипывает.
– Ну–ну, мам, что на тебя нашло?– пытаюсь вытереть слезу с ее щеки,– обойдёмся без объятий. Что я маленький?!
Парковка у озера оказалась пустой, мало кто приезжает сюда среди недели днём. Горы на том берегу насупились, сердясь на нарушителей покоя. Вода, будто кленовый сироп в пиале, темная и вязкая лениво пошла рябью.
– Возьми плед, Сэм,– мама открыла дверь