Нерассказанные истории. Анна Грэйс
меня смутило – я был на каникулах у бабушки, когда они поселились у нас, – должен признать, Джун внесла в дом покой и уют, утраченные после смерти Пита.
Но Грэг меня бесил. Я не верил ни единой его улыбочке. Но мама, которую я всегда считал даже чересчур прагматичной, будто не замечала какой он скользкий.
А та травка, которую все сочли моей, уверен, принадлежала ему. Ну, не Джун же с мамой, в самом деле! Я не злился на Джун, что она рассказала о травке. Но мама взбесилась, стала орать как психическая. Я решил переждать бурю у бабушки.
Жалею, что все же вернулся за телефоном и помог Грэгу выжить. Не стоило мне звонить в полицию, не поговорив с мамой.
Мои воспоминания прервало появление темнокожего офицера, который вывел Джун. И я непроизвольно крикнул:
– Грэг жив, Джуни! Вы ни в чем не виноваты!
Надеюсь, это поможет им.
Молли
– Что вы сказали? Грэг жив? И это Генри нашел его и позвонил в полицию? Бедный мой мальчик… Я так устала, инспектор. Я скажу правду.
Я не ранила Грэга. Но я хотела ему зла. После всех его уловок… На которые я велась, признаю. Да я почти всегда была подшофе, что вы хотите! Мне было омерзительно оставаться трезвой. И я хотела, чтобы кто-то ловкий обманул меня, увел от реальности. Почему не Грэг?
Но мне мешала Джун. Я хотела ей смерти. Но не желала зла. Парадокс. Я бы никогда не подняла на нее руку, но мне хотелось, чтобы она исчезла, перестала мозолить мне глаза и раздражать совесть. Потому что вопреки противоестественному влечению к ее мужу, я любила глупую мышку Джун. Такую милую и доверчивую. Эта ее доброта была как бревно в моем глазу!
Она бы самого Гитлера могла оправдать! Знаете, что она мне рассказала, когда я нашла ее плачущей под лестницей? Мы тогда с Грэгом совсем совесть потеряли, обжимались прямо в коридоре. Вот я и решила, что она нас увидела.
Так вот Джун не сердилась, она пожалела меня! И обмолвилась, что Грэг вынуждал ее делать аборты несколько раз. Мол, у нее патология, невынашивание. Но она пошла к другому доктору, и он сказал, что с ней все в порядке. Терпеливая дурочка продолжала жить с чудовищем, что ее в грош не ставит, да еще и крутит под ее носом со вздорной бабой, которую Джун считает подругой. Черт, офицер, дайте салфетку, что-то в глаз попало.
Джун
– Мне жаль, что я не убила Грэга. Не избавила всех нас от этой грязи и страданий. Говорю же, мне гвоздь вбить не под силу.
Мой муж делал бизнес на эмбрионах. Ставил здоровым пациенткам ложные диагнозы, чтобы женщины соглашались на аборты. А потом назначал им мощный препарат от климакса – подорвать психическое здоровье.
Представляете, каково им было под воздействием неконтролируемых гормонов? А я знаю.
Так Грэг заметал следы. Если бы пациентки пожаловались, их словам бы мало кто поверил.
Но после мисс Блум я пригрозила, что все расскажу. Наврала, что у меня есть остатки препарата, который он когда-то назначал и мне. И мы уехали. Бросили ипотечный дом.
Я еще верила, что Грэг образумится, станет тем чутким и заботливым мужчиной, в