Нерассказанные истории. Анна Грэйс
Светлана в уме рисовала маршрут, который преодолел ее десятилетний сын с раненым псом на руках, – Господи, почему ты никого не попросил тебе помочь?
– Я просил, мам. Пытался. Но никто не захотел даже разговаривать. Люди просто шли мимо. Наверное, приняли меня за бродяжку. Холодно, я без куртки, перепачкан весь.
– И что было дальше?
– Дальше я увидел дорожный указатель и ориентировался по нему. Дотащил собаку до больницы. Упросил дяденьку-врача ей помочь. Он ее сейчас оперирует, представляешь.
В ту же минуту в коридоре появился высокий мужчина в медицинском халате. Лицо было закрыто маской, видно одни глаза. Света отметила, что глаза были добрыми.
– Вы мать этого героя? – он обратился к Свете.
Она кивнула. Врач похлопал Андрюшку по плечу:
– Правильно сына воспитываете. Побольше бы нам таких Андреек. А то одни сухари вокруг, никому ни до кого дела нет, – он повернулся к Андрею и подмигнул ему, – Не переживай, все в порядке с твоей псиной. Жить будет. Придется правда ее в ветеринарную клинику определить, за ней присмотр нужен и уход. Тут, сам понимаешь, нельзя. У меня есть хороший друг, я с ним обо всем договорюсь, дам его координаты. Сегодня собака после операции пусть здесь ночует, а завтра с утра придется ее забрать и отвезти в ветеринарку.
– Мы заберем, отвезем, и ухаживать будем, спасибо вам большое!
– Тогда завтра к восьми я вас жду.
Когда врач ушел, Андрей вопросительно посмотрел на Свету:
– Завтра к восьми, мам. Придется школу прогулять.
Света улыбнулась:
– Милый, ты сегодня жизнь спас. По такому случаю можно и прогулять.
– Тогда поехали домой? Я устал и очень есть хочу.
Света снова обняла сына:
– Предлагаю сначала заехать за ошейником, миской, кормом и что там еще нужно для собак? Я так понимаю, у нас в семье пополнение.
АНТИУТОПИЯ
ЮЛИЯ БУРБОВСКАЯ. «Кролик»
– Я дома! Жееень? Ты меня слышишь?
Я бросила ключи на тумбочку у порога, разулась, наступая на задники кроссовок, и прошла в комнату.
– Ты одна? – раздался откуда снизу голос мужа.
– Одна, конечно, выходи.
– Сейчас, закончу тут самую малость.
Спустя несколько минут хлопнула крышка люка, из подвала высунулась сначала Женькина лохматая голова, а затем вылез и он сам. Он развернулся и аккуратно закрыл люк. Плотно подогнанная дверца образовывала едва заметные щели и Женя накинул сверху отогнутый угол ковра.
Он подошел и обнял меня всю своими огромными ручищами, уткнулся носом в волосы. От него пахло хлевом. Люди считали этот запах отвратительным, а мне он напоминал о далеком, почти позабытом детстве, когда за это еще не грозила исправительная колония.
– Привет, заяц.
Обожаю, когда он так делает. Каждый раз чувствую себя неуверенной маленькой школьницей под защитой огромного великана. Я прижалась к его широкой груди, вдохнула родной и любимый запах.
– От тебя пахнет. Давай в душ, а я приготовлю