Шестое сомнение. Виктор Иванович Зуев
ветра, он высунул голову из каюты и объявил:
– Да, действительно, мы почти в центре циклона, и сейчас, возможно, должно даже на короткое время показаться солнце. А направление ветра изменилось, и вскоре он будет нам дуть прямо по курсу, так что дальше идти будет легче, можно поставить запасной стаксель и поднять грот полностью.
В этот момент судовая радиостанция тревожно запищала, и Прохор опять «нырнул» в каюту, чтобы её послушать. Вызов шёл на частоте международной безопасности 2182 кГц, он включил приёмник и спросил:
– Алё, я слушаю вас, что у вас случилось?
В микрофоне прозвучали тревожные торопливые слова:
– «Мэй-дэй, мэй-дэй, мэй-дэй!». Ай ван. Ётто де ги иялеси! (Тону на яхте).
Прохор зафиксировал сигнал бедствия, запеленговал его, он находился прямо по курсу, недалеко от них, и ответил:
– Мы слышим вас, держитесь, я иду на помощь!
– Вакаранай! Мэй-дэй, мэй-дэй, мэй-дэй! – заверещал голос в микрофоне.
Прохор высунулся на палубу и крикнул: «Ребята! Смотрите внимательно, прямо по курсу какое-то иностранное судно терпит бедствие, кажется один человек, вроде японец», – и опять вернулся к радиостанции и вышел с ним на связь:
– Я иду! Я иду к вам, держитесь!
– О, Яиду! Кас ките (спасите меня), Яиду!
– Вот заладил своё, яиду, яиду. Сказал же, щас приду, – пробормотал про себя Прохор, выходя на палубу.
И действительно, вскоре прямо по курсу показалось полузатопленное небольшое судёнышко, на палубе которого стоял человек в спасательном оранжевом жилете, размахивал руками и что-то кричал.
– Так, Слава, подходить будешь к нему с подветренной стороны, правым бортом, будь поаккуратнее, как бы нам самим не побиться об него. Давайте выставим швартовые кранцы, на всякий случай, и как только мы его примем, ты, Слава, сразу же отваливай от его посудины по ветру, как можно быстрей.
– Ясно! – ответил Слава.
Слава вышел на одну амплитуду морской волны с тонущим судном и стал быстро сближаться. Как только яхта носом ударилась о борт полузатопленного катера, он резко повернул руль, и на мгновенье они стали с ним лагом, Прохор с Максимом схватили иностранца за протянутые им руки и рывком затащили его на свою палубу, а яхта тут же благополучно отчалила, подхватив парусом ветер.
И буквально через минуту очередная волна накрыла тонущее судёнышко, и оно скрылось под водой навсегда на глазах у всех.
– Я же говорил, кому суждено сгореть, тот не утонет! – весело прокричал Прохор и похлопал спасённого иностранца по плечу, – а ты, яиду-яиду, вакаранай! – и облегчённо рассмеялся.
– Ай Джапан! Ай аригото (благодарю), Яиду! – произнёс японец, сложил ладони перед собой, поклонился своему утонувшему судну, а затем и Прохору.
– Ты не мне кланяйся, а всевышнему, – сказал Прохор и показал пальцем на свой глаз, а затем на небо, подняв голову.
– О, хай Яиду, о хай!
– А почему японец всё время повторяет