Шестое сомнение. Виктор Иванович Зуев
стороны.
– Ну какой самосвал, Проша, на улице никакой машины нет, вечно ты выдумываешь, фантазёр, – возразила ему мать, выглядывая в окно.
В это время из-за поворота выехал самосвал, грохоча железным кузовом. Белая курица, которая искала червячков в кучке навоза под забором, подняла голову и тревожно посмотрела одним глазом на приближающийся грузовик, оценивая, хватит ли ей времени перебежать дорогу, или нет. И затем, когда самосвал уже почти поравнялся с ней, не выдержала и бросилась перебегать, водитель резко затормозил, но было уже поздно, курица всё же успела попасть под колесо.
– Господи! Как же это получилось! – воскликнула мать, всплеснув руками, – откуда ты это знал, Проша? – И на всякий случай потрогала его лоб ладонью.
– А самосвал два раза уже её давил, я видел, – заявил довольный произведённым эффектом Проша испуганной матери.
– Ладно, сегодня ты никуда не пойдёшь, побудешь со мной, – сказала ему мать и закрыла окно на улицу.
Через неделю, выйдя за ограду, Проша опять увидел глупую белую курицу, гребущуюся под забором на том же месте у дороги, и решил её спасти. Он взял длинный прутик и стал её прогонять, но курица никак не хотела уходить с разрытого места с червячками и бегала от его прутика туда-сюда вдоль забора, пока не нашла щель под ним и с трудом протиснулась на другую сторону, в чей-то двор. Проша, довольный тем, что спас наконец курицу от самосвала, вернулся к себе и стал сквозь ограду наблюдать.
Злой самосвал не заставил себя долго ждать, он появился в начале улицы минут через пять и стал быстро приближаться.
«Ага, а курицы-то нет», – радостно подумал Проша, – «кого на этот раз ты давить будешь?»
Но в это время за забором, на чужом дворе, куда прошмыгнула его курица, загремела собачья цепь и залаяла дворняга, погнавшись за наглой курицей, появившейся на её территории. Белая курица, кудахча, взлетела на поленницу дров у забора, убегая от собаки, но кобелина встал на задние лапы, пытаясь схватить её, и курица, отчаянно захлопав крыльями, перелетела через забор на дорогу, прямо под колёса подоспевшего самосвала.
И уже тогда маленький Проша понял, что если суждено какому-то событию произойти в определённом месте, то оно обязательно произойдёт, невзирая на бесчисленно разные пути подхода к нему.
Ему вспомнились и другие не менее странные случаи неотвратимости события, произошедшие с ним в более поздние времена.
Прохор припомнил, как будучи уже студентом он три раза подряд, каждое воскресенье, пробегая по дощатому мостику через железнодорожные пути, всегда пустому, сталкивался на его середине с рыжим кучерявым парнем, спрашивающем его всегда одно и тоже:
– Скажите, пожалуйста, как пройти на улицу Алтайскую?
– Нет, я не знаю такой улицы, – неизменно отвечал ему Прохор.
Но парень всё равно продолжал стоять посередине мостика, как бы не зная, куда ему пойти. И всякий раз, когда Прохор оглядывался, чтобы посмотреть на странного незнакомца, он оглядывался тоже и приветливо улыбался