Воскрешающая 5. В объятиях Хаоса. Книга вторая. Маир Арлатов
готовили еду и разговаривали в полголоса или жестами так, чтобы пленница ничего не поняла. Но вскоре кто-то запел странную песню, между куплетами подыгрывая себе на свирели. Возможно, это было колыбельное заклинание так, как многие стали расходиться по шалашам, и даже меня потянуло в сон. Едва сдерживая себя от желания прилечь, я продолжила наблюдение за лагерем. Оланда крепко спала. Она даже не почувствовала, как одни из охранников потряс ее за плечо, а потом приподнял голову.
− А она очень даже ничего… − многозначительно произнес напарник, стоявший рядом, очень внимательно наблюдавший за его действиями.
− Да, она злее всех наших будет, − ответил тот и засмеялся.
− Красотка с норовом, ничего не скажешь.
Убедившись, что девушка действительно оказалась под властью колдовских чар, приятели вернулись к костру, у которого все еще пел их дружок. Они попросили его перестать петь и принялись за ужин.
Костры на поляне постепенно затухали. Становилось все темнее.
«Оланда…» − позвала я девушку.
Оказалось, ее сон не был таким уж крепким. Вздрогнув, она открыла глаза, затем огляделась.
«Я сейчас…»
Как я догадывалась, веревки не могли удержать пленницу. Оланда легко избавилась от них, но бежать прочь от лагеря не спешила.
«Скорее уходи»
Я беспокоилась, что те трое, что все еще продолжали сидеть у костра, заподозрят неладное. Они вспоминали собственные шутки над друзьями, смеясь от души.
− То, что он идиот мне доказывать не надо, − заявил тот, кто прикасался к девушке, и, обращаясь к певцу добавил: − Ты бы над зомби пошутил, вот на это бы я посмотрел.
− Они тоже идиоты, − ответил певец, − мы у них девку из-под носа увели, а ведь они заметили ее задолго до нас.
− Может, она им не нужна?
− Такая-то красотка? – усмехнулся третий собеседник. – Уверен даже бледнолицый от нее не отказался бы.
− Одного не понимаю, какой Хизтеронику от нее толк, − недоумевал певец.
− Что ж не спросил? Испугался?
− Заткнись! Завтра непременно спрошу, так и знай!
Приятели лишь иронично посмеивались, слушая его заверения, но раззадоривать певца не стали. Чувствовалось, что их отношения с вожаком дружескими не назовешь. Видимо доставалось им от него за провинности, и доставалось крепко. Хизтероник в отличие от них не был проклят и в полной мере владел колдовской силой. Он сам отказался жить во дворце или хотя бы в городе. Возможно, излишняя самоуверенность отправила его в изгнание. Но он жаждал власти и получил ее над отвергнутыми, проклятыми изгнанниками, к которым открыто причислял и себя. Власть над нищими! Но разве он мог долго оставаться довольным своим положением?
Вместо того, чтобы убегать прочь, Оланда крадучись направилась к шатру Хизтероника.
«Ты куда? Возвращайся!»
«Не могу, у него мое оружие»
«Оланда, одумайся!»
«Лануф, не нервничай, − попросила девушка на удивление спокойным тоном. – Ты лучше скажи – он спит?»
Я заглянула в его