Женщины принца Сигваля. Екатерина Бакулина
Как раз то, что ценят солдаты.
«Да здравствует Сигваль!»
Он улыбается и машет им.
Потом, в центре лагеря, он спрыгивает с лошади, помогает Оливии. Она старается не шарахаться больше.
– Тебя проводят сейчас, – тихо говорит он. – Покажут шатер, где ты можешь отдохнуть, принесут ужин. Если что-то нужно – говори.
– Хорошо.
Он кивает, отходит.
Его очень быстро окружают люди, что-то говорят, уводят в сторону…
Ее тоже уводят, Хенни следом несет вещи.
И… все.
Отдых и ужин, они с Хенни одни.
Где-то там – веселый шум и даже музыка. Сигваль тоже где-то там.
Если выглянуть, можно увидеть, что Юна оставили следить за ней, он сидит напротив ее шатра, у высокого столба со штандартом Сигваля. Можно выйти, но… зачем? Ей ничего не нужно. Даже для любопытства она слишком устала, это был невероятно тяжелый день. Лучше отдохнуть.
Никто не придет к ней? Можно просто лечь спать.
Это ведь не их общий шатер с Сигвалем? Он вполне может не дожидаться свадьбы… но нет. Здесь все, совершенно точно, приготовлено для нее одной.
Можно поспать, но расслабиться непросто.
Непросто разобраться, как жить дальше, как себя вести.
Она так и ложится на постель, не раздеваясь, на одеяло сверху, только сняв сапоги. Очень долго лежит, пока не становится совсем темного, вертится с боку на бок, но не может заснуть.
В лагере постепенно стихают шум и голоса. Даже слышно, как ночная птица кричит у реки. Далекие разговоры…
Но что-то не дает покоя.
В конце концов, Оливия встает. Выглядывает… Подышать? Она сама не понимает зачем.
Там, где сидел Юн, сейчас сидит Сигваль. Просто так сидит на земле, один. Просто сидит. Почему? А как же… Когда Оливия выглядывает, он поворачивается к ней. Она делает шаг, и он быстро поднимается на ноги. К ней.
Хочет что-то сказать? Если ему есть что сказать, то, наверно, лучше… сейчас…
Она не понимает. Тоска болью отдается в груди.
Сейчас…
Подходит сама.
Останавливается в двух шагах, и он делает шаг навстречу.
– Ты чего не спишь? – тихо спрашивает он. – Все нормально?
– Да, – говорит она. – А ты?
Он пожимает плечами. Пытается улыбнуться, но у него не выходит. Все улыбки напоказ закончились.
Тогда он просто делает еще один маленький шаг к ней… полшага.
– Хочу поговорить, но не могу придумать, что сказать тебе, – говорит, глядя ей в глаза.
Честно.
Оливия тоже не знает.
Оправдываться он не станет. «Мне жаль», «я не хотел» – это все не то. Это легко сказать, но в этом нет никакого смысла. Как нет смысла в «я сделал то, что считал правильным», и «она сама виновата». Последнее – совсем цинично. Он не станет.
Что остается еще?
Она тоже не знает.
Это слишком…
– Сегодня утром я была почти рада уехать с тобой, – говорит она. – Когда ты зашел за мной… Я была рада.
Хоть с