Обет молчания. Андрей Ильин
вода, свет, коммунальные услуги. Мое, месячной давности, логово было куда проще – земля, ветки со всех сторон, да подушка елового лапника под животом. И все же чувствовал я себя там, в земляной берлоге, гораздо комфортней».
– Шагай! – толкнул меня в спину Бугай.
– Ох! Хорошо! – пропел Шрам, упав в кресло и блаженно раскидав в стороны руки и ноги. – После казенных-то нар!
Дед проверил запоры на двери, сбоку отодвинул штору, оглядел улицу, потом комнаты, мазнул глазами по мне.
– Значит так, – сказал он. – Касается всех! Отсюда ни шагу. На балкон не выходить, в окна не выглядывать, двери не открывать, гвалт не поднимать, про пьянки-гулянки забыть! Ясно?
– У тебя режим, как в СИЗО, – недовольно пробурчал Шрам.
– С этого, – кивнул Дед, игнорируя недовольство Шрама, – глаз не спускать. Возьми-ка, – бросил Пацану веревку.
Молодой завернул мне руки за спину и то ли от неумения, то ли от излишнего усердия так стянул кисти, что они мгновенно затекли.
– Потише бы! – попытался возразить я, и тут же получил не очень профессиональный, но достаточно болезненный удар по почкам.
– Потерпишь.
– Я-то потерплю, но что вы будете делать, когда у меня руки отпадут?
Дед пододвинулся ближе, глянул на мои кисти.
– Запомни, у тебя здесь голоса нет! Ты здесь немой! Понял? Если замечу, что ты с кем-то разговариваешь – вырежу язык, – и, отворачиваясь, неожиданно и сильно шлепнул меня по лицу тыльной стороной ладони.
Из разбитой губы брызнула кровь.
– Ослабь узел. Нам нужен не труп, а заложник, – приказал он Пацану. – Всем отдыхать. Большой на стреме.
С первой минуты нового заточения моя голова стала работать на побег. В этой схватке я проигрывал уже не зачет, не месяцы дополнительной службы, я проигрывал жизнь. Но и выигрыш был соответствующий! Тут хочешь не хочешь – заработаешь головой.
В принципе путей спасения было четыре: окна в комнатах и на кухне и входная дверь. К двери мне, конечно, приблизиться не дадут. Можно попытаться вывалиться в окно – разбежаться, прыгнуть, выбить корпусом стекло. Но что останется от меня после слепого падения с четвертого этажа? И что ждет меня внизу: бетонный козырек, броня асфальта, острый как штыки частокол ограды палисадника? Знать бы. Нет, такой путь оставим на самый крайний случай. Спастись для того, чтобы всю оставшуюся жизнь пролежать в гипсе – сомнительное счастье.
Вернемся к двери. Открывается она внутрь, значит одним ударом ее не выбить. Замок запирается ключом, быстродействующей защелки нет. Нейтрализовать четырех здоровых мужиков, чтобы иметь время провозиться с запорами, вряд ли удастся. Это не гангстерский боевик. Пока занимаешься с двумя, третий всадит меж лопаток нож. А есть еще и четвертый, и пятый – хозяин квартиры. Голыми руками здесь не обойтись. Ладно, проехали. Что толку мысленно размахивать кулаками, когда они за спиной перекручены веревкой? Разделим проблему на составляющие. Вначале руки, потом двери, окна и все прочее. Освободить руки – вот первоочередная задача, за нее и будем воевать.
– Эй,