Бедлам. Граф Д. Исильен
заставить себя не думать, не помнить, не чувствовать боль, каждый новый день, один за одним, один за одним. И если у вас получится, расскажите об этом мне. Я хочу узнать, я хочу понять. Я выслушаю вас. Разобью костер из сухих обломков моей души, и мы будем сидеть у него и говорить. С готовностью впитывать любые советы, даже если они погубят меня. Пока что я лишь выхожу каждый день на балкон, и курю сигареты. Зависимость, да, это точно она. Только не от никотина. Я пытаюсь сбежать. Из четырех стен, что окружают меня, но не снаружи, а внутри моей головы. Это стало ритуалом, способом хотя бы ненадолго уйти от реальности, той реальности, что сидит в моем мозгу, давит на меня. Взглянуть из окна на внешний мир, с его заботами, которые не заботят меня, с его волнениями, которые не волнуют меня, и его красотой, которую я, наверное, не способен сейчас увидеть. Каждый день я выхожу на балкон своей квартиры и курю сигареты. Мне кажется, этот в некоторой степени ритуал помогает мне убить время. А сколько именно этого времени мне потребуется убить, чтобы я излечился – я попросту не знаю. Может быть, я и не излечусь никогда. Ничего не известно наверняка, и это пугает. Я смотрю на крыши домов, на людей, которые идут по своим делам – людей, которые не мучаются тем, что мучает меня. Я завидую им и я ненавижу их. Потому что они умеют забывать и двигаться дальше. А я не умею. Не умею и не хочу уметь находить замену людям, что были твоим домом. В моих словах нет осуждения к тебе. Просто я так не поступлю, и это не делает меня лучше или хуже. Все люди разные. Пока не осознаешь этот факт, жить довольно сложно. Да и после этого ненамного легче, но всё же. Люди разные, и то, что ты предпочел двигаться дальше – всего лишь твой выбор, не более. Я не могу ненавидеть тебя за это. Особенно, если во мне живет любовь. Она сводит на нет очень, очень многое. Многое можно простить, многое можно объяснить самому себе в своей голове. Говорят, что время лечит. Я не знаю, насколько универсальна эта формула, и всем ли она подходит. Могу ли я верить в это, в конце концов. Вдруг я проживу свою жизнь с этой верой, с этой слепой надеждой, но время не вылечит меня? Признаться, это будет итог, который меня убьет. Во всех мыслимых и немыслимых значениях. Однако сейчас мне просто не остается ничего другого, как поверить в эту фразу, сказанную непонятно кем, и не являющую собой абсолютную истину. Если разобраться в ситуации, то станет незыблемо ясно, что ничего другого мне действительно не остается сейчас. Тик-так. Пепел летит вниз, за ним летит очередная сигарета. Раньше я курил очень редко. Помню, как я даже пытался отучить от этого тебя. Волновался за твое здоровье. Как мило. Видел бы ты меня сейчас – как я убиваю себя сам. Зависимость? Я ощущаю потребность в этом ритуале, мне нужно делать это каждый день. Какое-то подсознательное убеждение, будто сигареты уменьшают стресс. Я не замечаю за собой уменьшение стресса, ни до, ни после, ни во время. Я курю, и думаю о тебе. Я заканчиваю курить, и думаю о тебе. Всё мое время пропитано тобой, и от этого никуда не деться. Это можно только заместить чем-то другим, но