Герой на подработке. Без царя в голове. Элтэнно. Хранимая Звездой
правда имелся скрытый талант, но наш с ней второй танец прошёл в разы лучше первого. Её глаза вскоре засверкали азартом. Ей нравилось двигаться под музыку, несмотря на мои указания.
– Движения чётче! Не сгибай пальцы на ладони! Ступню на носок!
Хотя мы тренировались в укромном углу зала, но наше занятие всё же привлекло внимание ближайшего окружения градоправителя Вцалбукута. И вскоре мне дали понять, что со мной желают поговорить. Так что, закончив попытку вальсировать, я вместе с Элдри подошёл к головному столу и, соответственно своему последнему занятию, сделал светский поклон. Такой галантный, что за него мне бы точно светил наивысший балл на экзамене.
– Вот урод! – разом сбивая с меня всю спесь, достаточно громко и с презрением шепнула старшая дочь градоправителя своей подруге.
Жители Северного Беспредела, как я уже знал, поголовно обладали волосами льняного оттенка и цветом глаз как у меня. И потому, в силу сложившейся политики и ненависти двух народов друг к другу, эталоном красоты на землях Диграстана считались кареглазые жгучие брюнеты. Понятное дело, что таких идеалов эти земли рождали не так уж много. И пусть с цветом волос мне повезло (в отличие от Данрадских в них не было ни единого предательского светло-золотистого волоска), но одно дело обладать просто серой и даже светло-синей радужной оболочкой, а другое – специфично ярко-голубой вражеской. Блондины и среди местных встречались. А вот с такими глазами – я один.
– Зато он прилично воспитан, – холодно заметила мать девушки – красивая, но уже увядающая женщина, определённо происходящая из высшей аристократии. Своими словами она дала понять дочери, что кое-кому стоит вести себя поскромнее. – Как вас зовут, юноша?
– Морьяр, миледи.
– Из какого вы рода?
Ответить на её вопрос я мог запросто! Рода у меня не имелось. Но отчего-то мне по пьяни не захотелось произносить такое. Даже неистово презираемый мною Засланец рассказывал о своей родне! И потому, подумав, что раз именем я всё равно уже обзавёлся, а, значит, вот и оно – время расширять собственную легенду, сказал:
– Из ремесленников. Моим отцом был мастер Гастон Лекруа из Юдоли. Это в Амейрисе.
– И чем он занимался?
– Он был красильщиком посуды, миледи.
Данрад ответу внимал с кривой довольной усмешкой на лице. Ему давно хотелось выявить подобные нюансы моего прошлого, но во время любого оживлённого разговора о детстве я завсегда молчал как рыба. И даже на прямо задаваемые вопросы отвечал какую-то ерунду, потому что хранил воспоминания, которыми не стоило делиться даже в обществе лютой Стаи. Чёрных магов ненавидели поголовно. Неистово. А я не обладал прежней силой Предвестника, чтобы справиться с последствиями.
– Что же вы не пошли по его стопам?
– На то имелись свои причины. Позвольте мне оставить их при себе.
– Уверена, что эти причины не те, что принял бы ваш отец. Он явно желал вам лучшего, раз дал образование, достойное куда как более высшего слоя общества, нежели