Герой на подработке. Без царя в голове. Элтэнно. Хранимая Звездой
длинная чёлка упала ей на лицо и скрыла от присутствующих эмоции ребёнка. Но я прекрасно знал своего Шершня, а потому ясно понимал – её чувства были отвратительно болезненными…
И мне всё это крайне не понравилось, но я никак не мог определиться в чём.
Не понравилась ли мне её реакция? Ведь в том, что произошло, я никакой трагедии не видел. Или мне стало бы приятнее оградить её от собственных ощущений, а я ничего не сделал?
– Вы заставляете девочку убивать? – холодно вопросила жена градоправителя, и Данрад, понимая, что он здесь в гостях и было бы хорошо доужинать, а не получить пинок под зад, миролюбиво ответил:
– Она у нас за лекаря. Убивать по его части, – он спокойно кивнул на меня.
Я признательно улыбнулся, предвкушающе ожидая, что и мне сейчас доведётся с кем расправиться… Но глава охраны поглядел в мои глаза и почему-то никаких вопросов у него не возникло.
Несмотря на ежемесячный пир, ставший грандиозным из-за совпадения с каким-то местным праздником, ночевать в замке Стае не дозволили. Пусть некоторые из ратников и оставались лежать как на лавках, так и под оными, но нас выдворили. И напившегося до беспамятства Окорока пришлось нести на себе всем по очереди. Он не пришёл в себя даже после вылитого на него ведра воды, отреагировав лишь недовольным мычанием. В отместку за это его оставили дрыхнуть в сарае. Насколько ему там было тепло и уютно, я не знаю. Мы с Элдри поскорее юркнули в избу, предоставленную крестьянами в распоряжение Стаи за звонкую монету, да устроились ближе к печи, пусть та и не топилась с обеда. Всё равно там было теплее, чем у неплотно прикрытого ставнями окна.
***
Утро началось явно раньше, чем всем нам хотелось. В дверь заколотили настойчиво и сильно. Кинутый в стену кем-то сапог и громкая матерная тирада не прекратили испытаний для слуха. Данрад потёр мутные глаза, затем с трудом разлепил опухшие красные веки и осмотрелся.
Элдри, весело болтая ногами, сидела за столом, переставляла вязаного мишку Катрин с места на место и порой едва слышно шептала что-то – играла. На столе также расположилось две куклы. Одну из них, тряпичную, я сам подарил, надеясь избавиться от затасканного медведя, не разваливающегося только благодаря регулярным и заботливым починкам. Другую принесла как-то Марви. Это была очаровательная фарфоровая красавица в роскошном платье. Стоить такая игрушка должна была очень дорого даже с нынешней разбитой ногой. Но в любом случае обе куклы «не прижились». Элдри им обрадовалась, конечно, но по-прежнему продолжала развлекать себя только медведем. И настроение у разыгравшейся девочки было прекрасным. У неё единственной получилось выспаться да ещё и остаться без похмелья. А потому ничего удивительного, что Данрад, зыркнув на неё, сразу рыкнул, чтобы именно она и отправляла гостей куда подальше. Элдри, естественно, от такого указания моментально растерялась. И я, понимая, что шансов справиться со столь требовательными посетителями у девочки нет ни малейших, поднялся сам да, зевнув, поплёлся к двери.
Снаружи