Нежная правда. Ария Ли
она тосковала по нему, или посмотреть, сможет ли она заставить этого слишком опасного мужчину влюбиться в неё. И он осмелился влюбиться, пока её не было!
Ублюдок.
Двойной ублюдок.
– Да, счастливчик. – но, похоже, он не был с ней согласен. – А как же ты? Ты когда-нибудь была за мужем? Влюблена?”
“Мне двадцать шесть лет, Макс, как ты думаешь?” Скоро ей исполнится двадцать семь, но она не могла сказать ему об этом. Она устала, чувствовала себя одинокой, жаждала его прикосновений так, как не жаждала за все годы до возвращения домой, и была уверена, что, если позволит себе вкусить удовольствие, которое он мог ей дать, он не просто разобьет ей сердце. Нет, Макс ничего не сделает наполовину. Он разобьет ее душу на миллион осколков.
У неё не было шанса влюбиться, потому что она сравнивала каждого проклятого мужчину, которого встречала, с Максимом Лемановым. Она ужасно боялась, что то, что она считала влюбленностью, когда ей было семнадцать, пошло гораздо глубже и разрушило её для любого другого мужчины.
Он выбрал этот момент, чтобы поставить пустую бутылку пива на передний бампер своего фургона и шагнул дальше в тень, ближе к ней.
Она должна уйти, прямо сейчас. Яна понимала, что ей пора уходить. Она должна бежать от него так быстро и сильно, чтобы оставить за собой пыль. Вместо этого она стояла там, как какая-то глупая дурочка, слишком глупая, чтобы уйти с пути опасности.
Она думала, что лучше владеет собой, чем сейчас.
– Ты боишься меня, дорогая?
О боже, он был так близко.
Максим уставился на неё, не сводя глаз, а его пальцы легли на её бедро, медленно притягивая ближе, пока она не оказалась вплотную к его большему телу.
– Боюсь тебя? Нет, Макс, я тебя не боюсь. – страх был последним, что она почувствовала, но то, что она почувствовала, было опаснее страха.
Это был голод. Это была всепоглощающая потребность в прикосновении. В его прикосновениях.
Хватка еще больше усилилась, когда его голова опустилась, а губы коснулись ее подбородка.
Мгновенно ощущение пронзило ее плоть. Словно пальцы невероятного наслаждения, погружающиеся под ее кожу к нервным окончаниям, о которых она и не подозревала, что они могут быть такими чувствительными. Малейшее прикосновение этих хорошо очерченных, чувственных мужских губ заставляло её ресницы трепетать в беспомощной, безнадежной нужде.
Беспомощной. Она не могла позволить себе быть беспомощной. Беспомощность означала смерть. И она не была готова умереть.
– Что это за потребность соблазнять каждую женщину, с которой ты встречаешься? – в отчаянии спросила она. – Найди себе другую подружку, Макс. Я недоступна. – Её чуть не убило отступить назад и встать между ними на несколько футов.
– Ты всегда убегаешь, – протянул он с легкой усмешкой в уголках губ. – Продолжай в том же духе, и ты меня ужасно обидишь.
Действительно?
Она просто не могла поверить, что это заявление, каким бы дразнящим оно