ДЕРВИШ: иногда я умираю по воскресеньям. Евгений Переверзев
шутите? – собеседник нервно дернулся в кресле.
– Какие могут быть шутки?
– А с кем тогда я сейчас разговариваю?
– Вы разговариваете со мной как с Максом Галиевым, а тогда умер я – Давид Коржев.
Макс встал, подошел к окну и открыл створку.
– Виктор, – обратился он к собеседнику, – вы пообещали внимательно выслушать меня и записать наш разговор, а я пообещал вам, что история, которую вы услышите, изменит вашу жизнь.
Макс подошел к столу, налил в стакан воды и сделал жадный глоток.
– Люди часто признаются вам в своей собственной смерти?
– Вы меня простите, Макс, но ваша история звучит не то чтобы необычно, – Виктор пытался выразиться деликатно, – она звучит как нелепица, как дикая фантазия.
– Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, – спокойно согласился Макс, – но вы даже не представляете, что почувствовал я после осознания факта собственной смерти.
– Вы хотите сказать, что на данный момент вы мертвы? – Виктор протянул руку к лежащему на столе диктофону.
– Не спешите выключать запись, Виктор, – одернул его Макс. – Возможно, именно сейчас вы получаете материал, который сделает вас знаменитым. Это не выдуманная история с желтых страниц, такой шанс дается раз в жизни.
Рука Виктора замерла. Он вернулся к прежнему положению в кресле, открыл портсигар и вынул из него сигарету без фильтра.
– Вы хотите сказать, что вы мертвы? – он вновь повторил свой вопрос, втягивая пламя сквозь белокожее тело сигареты, потом, выпустив облако голубоватого дыма, добавил: – Или вы хотите убедить меня в обратном? Вы бессмертны?
– Я очень рад, что вы готовы продолжить наш разговор.
– На самом деле, я хотел бы получить ответ на мой вопрос. Я не хочу тратить этот вечер на параноидальные беседы.
Макс выпрямился, одернул штанину своих брюк, подошел ближе, оперся на спинку кресла и почти шепотом произнес:
– Поверьте мне на слово, я не сумасшедший, но то, что происходит со мной большую часть моей жизни, может свести с ума любого нормального человека, даже такого трезвенника мысли, как вы. Мы продолжаем?
– Хорошо, – ответил, не задумываясь, Виктор, и после небольшой паузы добавил: – Но мне очень нужны живые доказательства.
– Я представлю вам доказательства в полном объеме, я шел к этому разговору много лет.
Роман
Еле различимые голоса, напоминающие размытое лесное эхо, яркие пятна света, жуткая головная боль и вспышка. Вспышка как мерцающий стробоскоп ночного клуба, выхватывающий мгновения движений окружающего мира. Я вздрогнул.
– Ром, с тобой все в порядке?
– Ты забыла сережку, – потирая виски, произнес я, – на лестнице.
– Какую сережку?
Сознание стало возвращаться ко мне. Я вдруг понял, что нахожусь на водительском месте в незнакомом мне автомобиле.