Дикарка для медведя. Юлия Лушинберг
уверен. Мой брат позаботится о тебе и никогда не даст повода для слез.
– А как быть с родителями, которых я никогда не увижу? Как быть с братом, который будет расти без меня? Ты думаешь все это глупости, но я вижу как ты печешься о своем брате и не думал, что эти чувства знакомы и мне.
– У твоего брата есть родители, они о нем позаботятся. У нас же не осталось никого. Родители погибли, когда Кичи исполнилось десять. Представляешь чего стоило прокормить его и воспитать? Если бы не помощь Пово, не знаю где бы мы сейчас были, – Беренгар говорил не отрывая взгляда от лошадей, делая вид, что рассказывает о событиях не из его жизни.
Я залюбовалась на его профиль, небрежно завязанные волосы и уверенность. Не самомнение, а простую уверенность, достойную мужчины, в своей жизни и убеждениях.
– Мне искренне жаль твоих родителей, – ответила я, – но ты забыл о любви.
Он тихо рассмеялся.
– Я иногда забываю, что ты еще ребенок. Есть любовь к своему народу, земле и наследию предков. К родным и людям, встречающимся на твоем жизненном пути. Но та любовь, о которой ты говоришь, эгоизм чистой воды. Она заставляет людей совершать глупые поступки, закрывать глаза на правду, причинять боль, тем кто тебя действительно любит и предавать самого себя.
– Странно слышать это от человека, идущего на поводу у эгоизма своего брата.
– Это другое, – тихо ответил он.
– Это всегда другое, когда дело касается нас лично, – всплеснула я руками, – Вы могли бы тогда уехать и уже на следующий день Кичи забыл бы о моем существовании. Боги, зачем ты вообще пришел тогда с ним, смотреть на чужестранку…
Я носом втянула воздух, пытаясь остудить свой пыл. В конце концов Беренгару нет до меня никакого дела и мои слова ничего не изменят.
– Мне было любопытно. И увидев тебя в тот день, я не мог не одобрить выбор брата.
Такой откровенности я не ожидала. До этого момента слова Кичи о его взглядах на меня, казались полнейшей чушью.
– Думаю, лучше пойти спать пока мы не наговорили друг другу еще больше глупостей, – сказала я и сделала пару шагов по направлению к шатру, но развернувшись подошла к мужчине и сделала самую большую глупость в своей жизни, коснувшись его щеки посмотрела в омут серых глаз, – я желаю тебе встретить свою истинную любовь, чтобы ты осознал насколько это больно – терять самое дорогое.
Мой голос непривычно зашелестел и рука, коснувшаяся его щеки, хотела остаться там навсегда. Но его растерянное лицо доставило мне удовольствие. Эти будоражащие душу чувства испытывала не я одна. Пусть теперь ломает голову. Возможно даже избегает меня, так будет безопаснее и спокойнее для нас обоих.
Глава 4.
Меня разбудил шум с улицы. От туда доносились ругань с громким смехом и ритмичные удары барабанов. Уставшая до изнеможения под предводительством Пово, я похоже проспала до самого обеда и не слышала, как она ушла. Рядом с тюфяком лежало длинное платье из белой замши с яркой вышивкой.