Вниз по реке. Джон Харт
смотрел на реку, и если мы с ней видели одно и то же, то могли и не ведать об этом. Не было слов, подходящих для этого момента.
Я едва успел закончить, как Грейс объявила:
– Я – купаться.
Опять застегнула верх – гладкий плоский живот маячил в каких-то дюймах от моего лица.
– Не уходи пока, – сказала она, а потом повернулась и скользнула в воду одним плавным движением. Я стоял и смотрел, как солнце сверкает на ее мокрых руках, когда она быстрыми саженками продвигалась вверх по течению. Отплыла футов на пятьдесят, потом развернулась и поплыла назад. Грейс разрезала поверхность реки, словно очутилась в своей родной стихии, и я подумал про тот день, когда она впервые попала сюда – как вода распахнула свои объятия и стала уволакивать ее вниз…
Вода ручьями стекала с нее, когда она взбиралась обратно на мостки по лесенке. Отяжелевшие от воды волосы откинулись на спину, и на миг я углядел нечто неистовое в чертах ее не прикрытого ничем лица. Но тут на нос опять вернулись темные очки, и я лишь молчаливо стоял, пока Грейс опять укладывалась на доски, позволяя солнцу вновь поджаривать тело.
– Надо ли вообще спрашивать, надолго ли ты в наши края? – произнесла она.
Я присел рядом с ней.
– На сколько понадобится. На пару дней.
– Есть какие-то планы?
– Да надо кое-что сделать, – уклончиво ответил я. – Повидать знакомых. Повидать родню.
Она издала жесткий смешок.
– Не рассчитывай сразу на всё. У меня своя жизнь, знаешь ли. То, что я не могу бросить только потому, что ты вдруг явился тут не запылился.
И тут, ни секунды не мешкая, спросила:
– Куришь?
Потянулась к кучке одежды рядом с собой – шортики из обрезанных джинсов, красная футболка, шлёпки – и достала маленький полиэтиленовый пакетик. Вытащила из него самодельный косяк и зажигалку.
– Не, с самого колледжа не пробовал, – ответил я.
Она прикурила «травку», глубоко затянулась.
– Ну а я вот курю, – произнесла напряженно.
Протянула мне дымящийся косяк, но я помотал головой. Она пы́хнула еще разок, и дымок потянулся над водой.
– Жена у тебя есть?
– Нет.
– А подруга?
– Тоже нет.
– А как же Робин Александер?
– Давно уже нет.
Затянувшись в последний раз, Грейс затушила косяк и бросила оставшийся обугленный огрызок обратно в пластиковый пакетик. Ее слова стали звучать не столь резко.
– А у меня вот есть дружки, – произнесла она.
– Это хорошо.
– Дружков хоть завались… То с одним встречаюсь, то с другим.
Я не знал, что на это сказать. Грейс села лицом ко мне.
– А тебе все равно? – спросила она.
– Ну конечно же, не все равно, но это не мое дело.
Теперь Грейс уже вскочила на ноги.
– Еще как твое! – выпалила она. – Если не твое, так чье же?
Подступила ближе, остановилась в каком-то дюйме. Из нее буквально исходили мощные эмоции, но разобраться в них было