Яблоко Купидона (сборник). Ольга Крючкова
она весьма расстроена происшедшим и мучается сейчас…
– Несомненно, Мария Ивановна, несомненно!
Граф встал из-за стола и направился по лестнице на второй этаж в комнату «невесты».
Наташенька действительно мучалась, но по другому поводу. Она переживала за поручика Корнеева.
– Глаша, умоляю тебя о помощи!
Горничная растерялась, ее воспаленное воображение нарисовало страшную картину, будто бы Пантелемон порет ее при всех домочадцах солеными розгами, да прямо по голому заду.
Глашу передернуло.
– Не-е-е… – протянула она. – Боюсь я…
– Чего же? Того, что тебя высекут?
Глаша кивнула.
– И того, что на скотный двор отправят тоже.
– Так никто и не узнает! А я тебе дам что-нибудь из своих украшений.
– Нет, Наталья Дмитриевна, не надо. А барин увидит, чего я ему скажу?
– Да, действительно… Тогда… Тогда, если я выйду за поручика замуж, заберу тебя с собой и сделаю экономкой! А?
Должность экономки показалась Глаше заманчивой, но все равно – уж больно боязно было помогать молодой барыне.
– Вы, Наталья Дмитриевна, сначала за гусара своего замуж выйдите, а потом уж обещайте.
– А как же я за него выйду, коли ты мне, Глаша, не поможешь? Так, что это в наших с тобой интересах.
– Ох, Наталья Дмитриевна, уж умеете вы «зубы заговаривать» …
Глаша почти сдалась.
– Ну, Глаша, решайся!
Горничная мялась и, наконец, сказала:
– Ну, будь по-вашему…
– Я напишу Константину записку, а ты отправишься прямо к нему в полк и передашь ее.
– Господи Иисусе! Наталья Дмитриевна, так я думала письмецо-то ваше в дупло, как обычно, положить! А в такую даль я не поеду! – решительно заявила горничная. – И даже не просите меня. Все дороги охраняют казаки, меня схватят да к следователю на допрос!
Наташа понимала, что все доводы горничной – правильные.
– Так, что мне делать? Ждать свадьбы с графом? – воскликнула Наташа в отчаянье.
– Да остается только ждать, Наталья Дмитриевна. Если поручик вас любит, то придет.
– Его тут же схватят!
Наташа представила, как ее Костеньку скрутили и отправили в арестантские роты.
– На все – воля Божья! – подытожила рассудительная Глаша.
Раздался стук в дверь. Молодая барыня и горничная переглянулись.
Наталья Дмитриевна легла на кровать и попыталась изобразить недомогание, впрочем, она и так была бледна, словно полотно.
– Глаша, открой…
В комнату вошел Павел Юрьевич. Глаша тотчас ретировалась и, откланявшись его сиятельству, удалилась.
Его Сиятельство присел на краешек кровати рядом с «невестой».
– Как ваше самочувствие? – поинтересовался он.
– Уже лучше, благодарю вас…
– Вы бледны, Наталья Дмитриевна… Впрочем, слишком много впечатлений и, отнюдь, не из приятных. Я хотел сказать вам, что произошедший случай ни коим образом не сможет расстроить