«Чертовски хочется жить!». Судьба офицера советской армии в воспоминаниях. Татьяна Груздева
время был распространен отхожий промысел: крестьяне уезжали на временную работу в город. Близость Петрограда позволяла крестьянам села Посолодино работать в городе буквально каждую зиму, чем пользовались многое соседи Куликовых. А сельская молодежь иногда перебиралась в Петроград и на постоянное место жительства.
Так поступил и мой отец. Зимой 1910 года он, уйдя на заработок в Петроград, решил остаться там навсегда. Устроился работать на мыловаренный завод Жукова, который производил особое мраморное мыло. Грамотность отца позволила ему занять достаточно высокое положение в заводском коллективе. Ему дали должность почтмейстера: он стал единственным служащим заводского почтового отделения.
Подыскав квартиру на Выборгской стороне в Лесном, отец забрал к себе мать, а Куликовым объявил, что в деревню больше не вернется. Его устройству на постоянное место жительства в Петрограде способствовал дядя матери – Николай Дмитриевич Дмитриев, который жил и работал в Петрограде уже несколько лет.
Я его видел всего одни раз за всю жизнь – в том же 1937 году, когда последний раз встречался и с дедом со стороны матери, и с ее сестрой, моей тётей Наташей. Она меня и отвела к дяде Николаю, который, кстати, был еще и моим крестным отцом. Жил он где-то за Финляндским вокзалом. У них была большая светлая комната, хорошая обстановка. В семье их было трое: они с женой и сын, постарше меня лет на 8 – 10. К сожалению, я потом адрес дяди забыл и больше о них ничего не знаю.
У меня вообще мало сведений о родственниках со стороны матери, хотя ее родители, в отличие от Куликовых, были моими кровными дедушкой и бабушкой. Дед Василий Дмитриевич Дмитриев и его жена собственной земли не имели, были, по сути, батраками. Куликовы не считали их себе равными и почти с ними не общались.
Домишко Дмитриевых находился в деревне Новоселки, в 100 км от села Посолодино, но они там почти и не жили. Бабушка нанималась в прислуги, а дед пробивался разовыми заработками – помогал чинить крыши и тому подобное. Их старшая дочь Матрёна, моя мать, 15 лет проработала прислугой у дьякона Кулагина, о чем я уже писал, а потом вышла замуж за моего отца. Ее младшая сестра Наталья смогла перебраться в Петроград, устроилась посудомойкой в пекарню.
Дед постоянно ходил то в Посолодино, то в Петроград, причем все переходы совершал пешком, питаясь во время пути милостыней. Кроме веревочных лаптей, я никогда не видел у него другой обуви. Когда, уже после возвращения моей семьи в Посолодино, дед Василий приходил к нам, то дней пять – семь не слезал с печи, отогревая свои усталые и отмороженные ноги. Последний раз он был у нас в 1936 году, ему тогда уже исполнилось 80 лет. А самая последняя наша встреча произошла годом позже, когда он прекратил переходы и стал постоянно жить у младшей дочери. Тётя Наташа имела к тому времени небольшую полуподвальную комнатку на Большой Охте, работала в той же пекарне, но уже повыше в должности. Дед