Чёрный молот. Красный серп. Книга 2. Rain Leon
но проверить было невозможно. Потом в город вошли немцы, а ещё через несколько дней евреев стали сгонять в школу, а тех, кто постарше, гнали прямиком за город, откуда они уже не возвращались.
Часть пятая. Похоронная команда
А в тюрьме тишина не тишина. Непонятно ничего. Вроде и тихо, только раз во сколько-то времени пробежит кто-то, цокая по коридорам. Кто бежал, зачем? Ну вот, вроде бы стали со скрипом соседние камеры открываться. Скрип-то этот ни с чем не перепутать. Выстрелов не слышно. Может, и выпустят всех сейчас по домам? Кто ж его знает, кого больше бояться, своих или чужих? Ну вот и их камеры очередь подошла. Замерли арестанты, в руках обломки нар держат, а вдруг всё же гранату кинут. Но никто не стреляет, звуков разрывов тоже не слышно. Распахнулась дверь камеры, осторожно солдат в неё заглядывает, только форма чужая, серая, и каска на голове другой формы. Неужто драпанула Красная армия, неужто вся их шпионская и вредительская деятельность не напрасна? Стало быть, не зря их Сталин пересажал.
Заглянул солдат.
– Шпрехен зи дойч?
Нашёлся умник один.
– Йа, йа!
– Эйнзелн! Зум аусганг!
– По одному! На выход.
Потянулись арестанты, вещмешки с собой тянут, даст Бог и не вернёмся сюда. Повели по коридорам, по которым на допросы хаживали. Двери зарешёченные, что между блоками, все нараспашку. И камер двери, что по пути встречаются, тоже. Заглядывают в камеры на ходу арестанты. Где и нет никого, а где тела окровавленные по камере разбросаны. Видно у этих смогли дверь камеры открыть, да гранату закинуть, ну вот он и результат. Вывели во двор. Погода, оказывается, превосходная. Тепло-то как. Уж и забыли в своих сырых и вонючих камерах, как лето выглядит. Пожарный кран по ходу. Бросились было к нему самые отчаянные. Да только и новая власть шутить не намерена. Трое нетерпеливых уже никогда к крану не припадут. Выстроили заключённых. На возвышение поднялся капитан немецкий, рядом добровольный переводчик. Замерли все. Как бы не прозевать ничего из того, что скажут.
– С этого дня здесь установлен новый порядок. Красная армия бежала, советская власть жидо-большевиков низложена. Все подчиняются представителю немецкой армии капитану Хольцу.
Шепоток по строю, неужели еврей? Уж больно смуглый для арийца, а может, и загорел в походе по Европе. Да вроде черты лица не похожи. А там кто его разберёт, они ж в любую щель, как тараканы…
– Молчать! Если не будет тишины, герр капитан прикажет дать очередь по строю. Слушать внимательно. Сейчас нужны десять человек для выноса тел из камер. Ещё двадцать человек для выноса тел расстрелянных красными комиссарами из подвала. Ефрейтор Юнге отберёт тридцать человек.
Детина Юнге с карабином в руке прошёлся вдоль строя, отсчитал десять, и они в сопровождении солдата пошли назад в тюрьму, отсчитал ещё двадцать, и их повели в подвал. Лёвчик, пробывший во дворе тюрьмы меньше двадцати минут, возвращался назад под охраной немецкого