Пушкинский том (сборник). Андрей Битов

Пушкинский том (сборник) - Андрей Битов


Скачать книгу
мне обширное изыскание о роли дат в судьбе поэта. В это послание входила и небольшая его поэма, снабженная громадным комментарием, более освещающим обстоятельства написания ее, нежели сам предмет. Комментарий этот, однако, не лишен не только точных наблюдений над самим собой и своим творческим процессом, но и некоторых свободных раздумий о судьбе поэта, более гипотетических, нежели обоснованных. Всё это и в целом достаточно любопытно, но слишком объемно и годится лишь для журнала. Здесь же я рискую предложить читателю лишь саму поэму с предельно сжатым комментарием.

      В основу «поэмы» положен парадоксальный факт, известный со слов самого поэта. Как, не ведая о предстоящем выступлении декабристов, по некоему (корреспондент мой увлечен парапсихологией) наитию Пушкин срывается в нарушение всех запретов из Михайловского в Петербург, причем точно в последний момент, чтобы поспеть к 14-му, но, сорвавшись, тут же поворачивает обратно в силу череды дурных примет, последней и решающей из которых оказался заяц, перебежавший дорогу. Привлекая к своим выкладкам и модный ныне восточный календарь, сопоставляет он роковые для поэта 1825 и 1837 годы как годы Петуха, между тем рок таился, как в черепе Олегова коня, в годе и его женитьбы, совпавшем с годом Зайца. Оставляя все эти изыски в стороне, от себя скажем, что Пушкину на его жизнь вполне хватило примет народных, от зайца до копеечки, нами напрочь забытых, вытесненных суевериями восточными, в свою очередь не усвоенными. Пушкин, по-видимому, не знал, что он Близнец и Овца (впрочем, это еще следует проверить…), но, во всяком случае, не мог бы придавать этому значения как реалиям сознания и судьбы – того значения, которое он исподволь придавал преданиям и приметам, народным и родовым, родившись под своею звездою и дожидаясь своей звезды.

      Итак, вот эта «поэма»…

1825 годН. М. Г.

      1. Обзор лирики

      ЗИМОЙ: «Письмо любви! прощай: она велела.

      Как долго медлил я! как долго не хотела

      Рука предать огню… пылают – легкий дым…

      Желаю славы я, чтоб именем моим

      Твой слух был поражен… мой талисман, храни

      Меня во дни гонения, во дни…»

      (Посвящено разлуке с Воронцовой:

      «Сожженное письмо», «Желанье славы» (новой…))

      ВЕСНОЙ: «глава… падет… мой недозрелый гений

      Для славы не свершил возвышенных творений;

      Я скоро ВЕСЬ умру». (Со строчки сей проценты

      Начислим на последний monumentum:

      «Нет, ВЕСЬ я НЕ умру…»)

      В ту ОСЕНЬ он пророчит:

      «Я НЕ умру, – (в письме), – Бог не захочет,

      Чтоб „Годунов“»…

      (Меж этих двух прозрений

      Есть ЛЕТОМ

      «мимолетное… как гении…»

      Мгновенье чудное…) [2]

      Лицейское, осеннье,

      «Отрадное свиданье», как виденье

      То, мимолетное…

      Полнее… наливайте…

      Стакан!.. «до дна, до капли выпивайте!»

      Полней, полней! ты, солнце! ты, заря!

      Но


Скачать книгу

<p>2</p>

Первое стихотворение представляет собой коллаж из пушкинских, последовательно: «Сожженное письмо», «Желание славы», «Храни меня, мой талисман…», «Андрей Шенье», «К***», «Вакхическая песнь», «19 октября», «Всё в жертву памяти…», «Сцена из Фауста», относимых автором к 1825 году, а также из письма В.А. Жуковскому от 6 октября 1825 года: «…посидим у моря, подождем погоды; я не умру; это невозможно; Бог не захочет, чтоб „Годунов“ со мною уничтожился», – и из стихотворения «Я памятник себе воздвиг…» (1836). При всём старании Пушкин не подчиняется упорному ямбу коллажиста; и наш автор вынужден прибегать к изменению пушкинской последовательности слов и даже редуцированию слогов (желание – желанье), что, конечно, недопустимо в цитировании. Сомнительны и его оправдания в точности датировки наличием «случайного, куцего» сборника под рукой. Желание сделать «разлуку с Воронцовой» сквозным мотивом лирики всего года привело к колебаниям от 1824 до 1827 года.