Семья и деторождение в России. Категории родительского сознания. И. В. Павлюткин
точно (Галина. Пермь. 30 лет. Замужем. Один ребенок).
Итак, гипотеза состоит в том, что медицина формирует у современного человека определенное видение мира – мира, наполненного (невидимыми и плохо контролируемыми) опасностями. Рождение ребенка, осмысляемое в значительной степени в медицинской логике, сопряжено со всеми этими опасностями, а ответственность за него несут родители. В связи с этим потенциальные родители нередко стараются отложить эту ответственность или уйти от нее.
Резюме
В двух предыдущих главах, раскрывая тезис о связи роста рационализации человеческого поведения и снижения деторождения, мы попытались показать, что в обществе наших дней вопрос о рождении ребенка не рассматривается людьми как рациональное действие. Принимая решение о рождении ребенка, действующий в первую очередь занимается не рациональным соотнесением целей и средств, но преодолением специфического вида страха и неопределенности[36]. Это, в частности, позволяет ставить под вопрос применимость моделей экономического человека к исследованию процессов деторождения[37].
Мы попытались показать, что основной[38] категорией, в рамках которой действующими воспринимается ситуация деторождения, является категория ответственности. Эта категория в нарративах респондентов чаще всего возникает в связи с использованием тех или иных медицинских аргументов о рождении, нерождении и выхаживании ребенка.
Мы предположили, в рамках тезиса Ф. Нотштейна, что именно медицине можно вменить активную причастность к сложившейся ситуации с деторождением. Наша гипотеза (мы основываемся на аргументе У. Бека) состоит в том, что медицина и сопутствующие ей отрасли – косметология, гигиена и др. – участвуют в активном производстве рисков. Производство рисков осуществляется посредством разделения терапии и диагностики и неравномерного их развития. Темпы развития диагностики значительно опережают темпы развития терапии, и, как следствие, число известных, но неизлечимых, хронических и острых болезней возрастает многократно.
Вместе с тем медицинский дискурс, в отличие от предшествующего ему религиозного, не содержит ответа на вопрос о необходимости рождения детей (зачем человек должен их рожать). (Так, например, в христианстве спасение женщины может осуществляться через чадородие; Бог «желает» детей и дает ресурсы для их рождения и воспитания.) Действующий потенциальный родитель оказывается один на один с массой рисков, проблем внешнего мира и без ответа на вопрос, кому и зачем нужны его дети. «Естественной» для современного действующего оказывается логика: его дети нужны только ему. Однако если «ему» и нужны дети, то, как правило, одного ему оказывается достаточно (принципиальная позитивная разница между одним, двумя и более детьми в общественном дискурсе не обсуждается).
Глава 3. «Своя жизнь» и образование
Ценность самореализации
Помимо
По мнению одного из наших рецензентов, можно было бы предположить, что «преодоление страха – такая же цель, как любая другая, и если человек из страха отказывается (или не отказывается) от рождения ребенка, то это и значит, что он соотносит цели и средства». Иными словами, тезис как будто опровергает сам себя. Однако это не так. Если бы преодоление страха было целью в целерациональном действии, то высказывания респондента имели бы примерно такой смысл: «Я хочу преодолеть страх, для этого я рожаю ребенка». Они же, как правило, строятся в другой логике, в лучшем случае так: «Мне было страшно – я не хотела ребенка». Преодоление страха не описывается как рационально формулируемая цель; о детях (или об отказе от детей) не говорят как о средстве для достижения этой цели. Страх расценивается как условие (не зависящее от действий человека, в отличие от целей или средств) (см., напр.: [Parsons 1937: 44]), которое всегда присутствует при решении вопроса о деторождении. В связи с этим следует сказать, что не каждое действие может быть представлено как рациональное или целерациональное, по крайней мере, если опираться на отчеты самих действующих.
Несмотря на то, что экономические модели (в частности, Г. Беккера или Р. Истерлина и др.) не были верифицированы в эмпирических исследованиях [Van de Каа 1996: 389–432], это не мешает вновь и вновь проводить их тестирование на других данных [Рощина, Бойков 2005].
Одной из двух основных. Второй категории – «своя жизнь» («самореализация») – будут посвящены две следующие главы.