Янмэйская охота. Том II. Роман Суржиков
судьям извинения. Кантор выразил удовлетворение.
– Желает ли господин советник возобновить опрос этих свидетелей?
– Я выяснил все, что требовалось. Благодарю, ваша честь.
– Право опроса свидетелей переходит к обвинителю.
Марк развел руками:
– Данные свидетели высказали все важное для сути дела.
– Свидетели могут быть свободны, – объявил Кантор. – Свидетелям рекомендуется остаться в Фаунтерре до окончания слушания.
Как и прежде, рыбаки почитали Минерву окончательной властью и не двинулись с места без ее позволения. Когда владычица подтвердила слова судьи, четверо альмерцев поклонились до земли, пожелали здравия ее величеству и всем их светлостям лордам, после чего покинули зал. Кантор объявил перерыв.
Прежде, чем Мими успела спросить Эрвина о его догадках, он ускользнул со своего места. Разыскал Деда, не без труда нашел уединенное место для разговора.
– Милорд, эти двое начали удивлять меня – Менсон и шиммериец. Все характерные для них причуды все равно не объясняют их поведения. Что вы о них думаете?
Дед сказал:
– Я могу думать, к примеру, что у пророка слишком отросла борода. Пожалуй, именно она придает ему излишнего комизма. У кого борода бела и длиною больше фута, тот понимает, что видом стал похож на доброго волшебника из сказки, и становится склонен к шуточкам да фокусам. Укоротить ее вполовину – станет король похож на короля, сразу властности прибавится. А укоротить на три четверти, оставить бородку в пару дюймов, какая вместится под забрало – тут и суровость придет, и воинская честь.
– Благодарствую, милорд, – кивнул Эрвин. – Если надумаю завести бороду, всесторонне учту ваш совет. Но вот что я хотел сказать…
– Вам бы стоило начать, милорд, именно с того, что хотели сказать – дабы собеседник знал желанный для вас ход беседы.
– Я уже понял свою оплошность. Итак, о Менсоне с пророком. Они ведут себя странно, как для обвиняемого с советником. Конечно, я не был на месте обвиняемого, но имею одну догадку: кажется, главная цель обвиняемого – оправдаться. Это согласуется с вашим судейским опытом?
Дед поразмыслил:
– Видел я одного ответчика, он то падал в обморок, то просил передышки, то отсрочки, то поспать – словом, ставил целью затянуть процесс. Позже оказалось, он позвал на помощь своего дядю-богача, вот и тянул время, пока тот приедет в город и подкупит обвинителя. Другой ответчик взял за цель блистать красноречием. Не так ему важно было, что именно говорить, а важна красота и сила слова. Лишь потом я понял: в зале сидела его любимая, он при ней хотел выглядеть умником… Но если брать в большом числе, то да, милорд, по большинству ответчики желают оправдаться.
– А эти двое – как будто, нет! Менсон не сказал ни одной фразы, которая служила бы его оправданию. Да и само обвинение его не сильно тревожит. Он злится лишь тогда, как речь заходит о мужеложестве. Пока об убийстве – смеется и шутит. Советник же вовсе ведет странную игру: то и дело