Туманная Гора. Дэви Орф
этого сделать никак не могла в сложившейся ситуации, ей пришлось моститься, крутиться и ехать, как все, положив руки на колени. Что может быть хуже: ехать как все, страдать как все, стареть как все? Разве что, жить там же, где и все, вдыхать тот же отравленный воздух, стоять в тех же потных очередях, мокнуть под одним и тем же мерзостным нескончаемым дождем.
А еще раздражало то, ка вел машину Жора. Раньше он лихо бороздил город на своем джипе с уверенностью мужчины, которому асфальт, как дельфину океан, а сейчас превратился в какого-то пенсионера: скорость не превышает, никого не обгоняет, тормозит, лишь только завидев светофор за хрен его знает сколько тысяч километров! И, главное, смотрел бы себе на дорогу, раз уж стал таким занудой, так нет же, все на нее, на Нику пялится, а она это замечает, и еще больше злится.
– Ты можешь на меня не таращиться каждые пять секунд? Говорю тебе, я в порядке, серьезно.
И Жора лишь вздыхает в ответ, старается больше не смотреть на спутницу до самого дома ее родителей.
– Спасибо тебе огромное, Гошенька, – сказала добродушная мама, подливая в фарфоровую чашку гостя горячий зеленый чай из цилиндрического заварника, похожего на стеклянный шприц, – С того момента, как… это случилось, не прошло и дня, что бы ты оставлял мою дочь наедине. Ты так добр к нам, Георгий. Вы ведь с Эдиком были совершенно разные…
– Мам, – произнесла Вероника с мольбой в голосе, так и не подняв головы.
– Ну что вы, Надежда Вячеславовна, – ответил Жора тихим, но твердым голосом, – вы мне как семья. Что бы не случилось, я всегда буду рядом, вы же знаете.
В гостиной у стола под старомодным абажуром повисла неловкая пауза. Ника принялась шумно размешивать серебряной ложечкой давно растворившийся сахар в чашке.
– Ой, – спохватилась мама Вероники, – Я же испекла яблочный пирог! Когда Никочка была маленькая, она ничего другого вообще не ела, только яблочные пироги! Доченька, ты помнишь?! Я принесу! – сказала и тут же заторопилась на кухню.
Жора заметил, что Ника опять вот-вот расплачется, и бережно взял ее за руку. Девушка подняла на него свои большие влажные глаза, а затем деликатно высвободилась.
Вечерело. По дороге обратно, к дому Ники, «Форд Бронко» несся чуть более несдержанно, но все же не так быстро, как раньше. Жора молчал. Он не смотрел на сидящую рядом девушку, лишь внимательно следил за трассой. Но для Ники это красноречивое безмолвие говорило больше, чем любые слова. Ника вспомнила, как много лет тому назад они познакомились и улыбнулась, впервые за долгое время.
Это был чей-то день рождения. Пили в грохочущем роком ирландском пабе «Стена» вместе с девчонками, без парней. И как это часто бывает после полуночи, когда разогретые ромом и музыкой молодые тела срываются в отрыв, подруги, не сговариваясь, решили найти себе романтику. Кто к кому подошел первым, уже не вспомнить. Двое вроде бы и не знакомились даже. В памяти будто вспышка, и вот уже Ника страстно целуется с привлекательным спортивным парнем по имени Жора. Она впивается в его губы и с силой прижимает юношу за мускулистые ягодицы к своим бедрам. Парень смеется, будто от удивления: разве по-настоящему