Изгнанник. Лариса Петровичева
опустил глаза. Давай скажи ему, вдруг ожил внутренний голос. Скажи, что тебя отправили в ссылку с Земли за тройное убийство, а на Земле ты был хорошим учеником, и уроки химии тебе всегда нравились. А перегонка серной кислоты с винным спиртом для тебя вообще пустячное дело. Так что обращайтесь в любое время. Как быстро этот добрый человек, твой единственный здешний друг, рванет за инквизицией? Или возьмет дело в свои руки?
Отец Гнасий терпеливо ждал.
– Мне подсказала святая Агнес, – промолвил Шани. – Я хотел помочь тому человеку и вдруг услышал ее голос.
Он искренне надеялся, что такая правда устроит всех.
Так и случилось.
Глава 2
Полет
Видения, навеянные святой Агнес, не тревожили Шани три года. Он скромно жил в монастыре, учился вместе с ребятами у отца Гнасия и много читал. Книги помогали ему забыться, и мир, встававший с хрупких страниц, был красивым и полностью открытым: бери, смотри, изучай. Если бы не книги – а за это время Шани прочел добрую половину монастырской библиотеки, которая считалась одной из лучших в Аальхарне, – он наверняка бы сдался.
Однако постепенно Шани привык и смирился. Человек ко всему привыкает, особенно если не в силах ничего изменить. Шани даже перестал плакать, вспоминая Землю и дом, хотя иногда ему снился Ленинград, синие рукава Больших и Малых Невок и звонкие фонтаны Петергофа в кружеве пенных брызг – тогда он просыпался на мокрой от слез подушке и долго лежал, глядя в темноту.
Но в общем дела у Шани шли неплохо. В учебе он успевал лучше всех, и отец Гнасий частенько ставил его в пример остальным ребятам, которым с трудом давалась альхарнес каатури, родная речь, и прочие науки. Мальчишки из податного поселка, которые ходили в монастырскую школу, в основном учились кое-как, появляясь на занятиях осенью и зимой, когда не было хлопот по хозяйству, и разбегаясь на помощь родителям, когда наступало время пахоты и сева. В здешнем суровом климате все рабочие руки были наперечет, и отец Гнасий не настаивал на строгом посещении занятий: сможет крестьянин написать свое имя и прочитать вслух страничку из Писания – вот и ладно. Большего с него не требуется, а хлеб сам себя не посеет и не пожнет.
Но среди учеников монастырской школы были и те, которые учились по полной образовательной программе, помимо грамоты изучая еще и математику, логику, риторику, геометрию и астрономию. Обеспеченные родители планировали впоследствии отправить детей строить карьеру в города, где ребятам предстояло пополнить ряды купеческого и чиновничьего сословия. Получалось это, разумеется, не у всех, но отец Гнасий и не обещал, что курс монастырских наук поможет составить протекцию за пределами Кривушек.
Шани старался поддерживать одинаково ровные отношения и с детьми крестьянской бедноты, и с отпрысками богатых семей. С позиции землянина, они все были одинаковы, но Шани старался, чтобы в его поведении не было и намека на гордыню или пренебрежение. Дети его любили и уважали, в особенности за то, что он знал множество удивительных историй и с удовольствием