Забвение. Бекка Фитцпатрик
непосредственно в ночь перед похищением ты влезла с обыском в его комнату. Но не нашла ничего интересного, только подвядшую плантацию марихуаны.
А вот уже кое-что.
– Что я искала?
– Я не спрашивала. Ты заявила, что Скотт чокнутый. Больших доказательств я от тебя не требовала.
Вот в этом я не сомневалась. Ви никогда не нужны были особые причины, чтобы сделать глупость. И самое печальное, то же самое относилось и ко мне.
– Больше я ничего не знаю, – добавила Ви. – Клянусь. Правда.
– Пожалуйста, никогда больше не утаивай ничего от меня.
– Значит ли это, что ты меня прощаешь?
Я злилась на Ви. Но в то же время, хоть и неприятно было в этом признаваться, я понимала ее желание защитить меня. Именно так и поступают лучшие друзья, нужно это признать. При других обстоятельствах я, может, даже испытывала бы восхищение ее поступком. И главное, будь я на ее месте, я, скорее всего, поступила бы так же.
– Квиты.
Направляясь в главный корпус, я лихорадочно пыталась придумать объяснение моему опозданию. Но реакция секретарши на мое появление была удивительной: она дважды осмотрела меня с ног до головы, словно не веря своим глазам, и с растерянным видом проговорила:
– О! Нора! Как ты?
Мне не понравился ее чересчур сочувственный и заботливый тон, и я сухо ответила:
– Я пришла за своим расписанием.
– Ой. Ну надо же. Прямо вот так сразу? Знаешь, никто не ждет, что ты сразу втянешься, детка. Мы как раз сегодня утром обсуждали, что, вероятно, тебе понадобится некоторое время, пара недель, чтобы… – она не сразу нашла подходящее слово, которое описывало бы то, что мне предстояло сделать. Восстановиться? Адаптироваться? – Чтобы освоиться.
У нее будто неоновые буквы на лбу горели: «Бедная девочка! Надо бы с ней поосторожнее!»
Я положила локоть на стойку и наклонилась к ней.
– Я готова вернуться. И это единственное, что имеет значение. Правда ведь? – И поскольку настроение у меня было не самое лучшее, я добавила язвительно: – Как хорошо, что в школе меня научили не принимать во внимание ничьи мнения, кроме моего собственного.
Она открыла рот, а потом снова закрыла его. И стала рыться в папках на своем столе.
– Так, давай-ка посмотрим, ты должна быть у меня где-то здесь… ага! Вот, держи.
Она вытащила из папки листок и протянула его мне:
– Все правильно вроде бы, да?
Я пробежала глазами свое расписание. Углубленный курс истории США, продвинутый английский, курс о здоровом образе жизни, журналистика, анатомия и физиология, оркестр и тригонометрия. Очевидно, выбирая курсы в прошлом году, я замышляла самоубийство.
– Что ж, выглядит неплохо. – Я закинула свой рюкзак на спину и вышла за дверь.
В коридоре горели тусклые флуоресцентные лампы, которые отражались расплывчатыми силуэтами в натертых до блеска полах.
Я все время мысленно повторяла себе: это моя школа… здесь мое место… Напоминала себе, что я ученица предпоследнего класса, хотя это